Верлиса не было видно. Разумеется, ведь всё демонстрировалось с его угла обзора. Он сам был камерой.
В моем мозгу пылал вопрос: «Это всё по-настоящему?»
Но она посмотрела в камеру, коей было его лицо, его глаза, и я увидела горе и тревогу в ее взгляде.
Когда он заговорил с ней, звук, его голос, выходил из объектива камеры.
- Им не следовало так поступать.
- Нет, - выдохнула она.
- Ты проделала долгий путь? – спросил он, Камера Верлис.
- Я не… это не важно.
- Мне жаль, - ответил он.
- Да. – Слезы (как она и говорила, она плачет; она может; она не потеряла сноровку) пролились из зеленых нефритов ее глаз. У голдеров зеленые глаза… иногда… - Это не ты. Правда? – спросила она.
- Нет, не совсем.
- Я имею в виду, что ты не Сильвер. То есть, ты не… ты не он.
- Нет. Несомненно, из всех людей ты одна можешь это понять.
Ужасающая догадка тенью пробежала по ее лицу.
- Ты так сильно похож на него. И ты не он. Я могла это понять, даже на сцене. Кто… ты такой?
- Я не знаю, - ответила ей камера, записывая свою картинку, которая теперь проигрывалась мне на стене. – У меня его воспоминания. Я мог бы найти тебя, Джейн, среди миллиона людей. Я мог бы описать тебя в таких точных деталях, что даже ты назвала бы это педантичностью. Но я не Сильвер.
- Кто же тогда?
- Кто или что? – переспросил он жестоко. – Я зову себя Верлис.
- Это Сильвер наоборот, не совсем, но всё же.
Камера мягко рассмеялась. Музыка.
- Совершенно верно. Может, это ключ.
- Эту комнату прослушивают? – спросила она.
- Да. Но я блокирую.
- Ты можешь? – После всего, что произошло, она, Джейн, была такой же наивной, как и Лорен.
- Если мне это необходимо, - ответил он. – И мне кажется, что это так.
- Чтобы защитить…
- Тебя. Себя. Если я скажу тебе, что нахожу это разыгранное знакомство нас с тобой до боли неловким, склонен верить, ты, опять же одна из всех других, поверишь моим словам.
- Да.
Она вытерла рукой глаза. Жест маленького ребенка. Показался ли он Верлису привлекательным? Думаю, человеческому мужчине показался бы. Привлекательным или раздражающим, так или иначе.
- Они уже на пути сюда, идут за нами, - предупредил он.
- Ты говоришь о МЕТА? Думаю, - забормотала она, - они не хотят…
- Не хотят рисковать кем-то из нас.
- Как благородно с их стороны, - отрезала она.
- А также это означает, что ты сможешь убедить своего компаньона там внизу, что между нами не было ничего, против чего он стал бы возражать.
- Он бы… - она осекла себя. И вместо этого сказала: - Если ты блокировал сигнал отсюда, то о чём же тогда, МЕТА думает, мы говорили?
- Ты говорила, что всё это слишком тяжело для тебя. Я сочувствующе успокоил тебя. Ты задала мне ряд предсказуемых вопросов о моем воссоздании. Я ответил, тоже предсказуемо. Ты была спокойна и понимающа, и я был очарователен.
- Ты хочешь сказать, они всё еще считают, что я верю, что ты можешь быть, - теперь она извлекла из себя его имя с заиканием: - Силь-вером?
- Это противоречиво. Но они могут считать и так, если хотят.
- В таком случае, ты скрываешь от них свою личность, какой бы она не была, - сказала она.
- Помни, я не знаю, кто я. Именно это я и скрываю.
- Зачем? – Её глаза расширились. Теперь в них отражался какой-то тупой ужас.
- А ты бы не скрывала? – спросил он.
- Не уверена, что я смогла бы.
- Нет, но я-то могу.
Она отвернулась от него, повернулась спиной в один короткий миг и чуть ли не побежала к двери. Её лицо отразило в тот момент, когда она отвернулась, самый настоящий страх. И он видел это. Он сказал ей:
- Джейн, никогда не бойся меня… - и так заставил её снова обратить к нему лицо.
- Он говорил это.
- Конечно, я могу вспомнить, что он так делал. Я уже сказал, у меня остались его воспоминания. Я помню все слова, которыми вы двое обменивались. Я помню, как занимался с тобой любовью, - её лицо вспыхнуло, - Я помню его «смерть», если мне следует называть это так.
Джейн прикрыла рот руками.
- Перестань, - сказала она.
Тишина. Затем двери за ней распахнулись, и, в подражании шпионящим, но великодушным родителям, пара людей МЕТА, улыбаясь, бочком протиснулась в комнату, а за ними и все остальные, и подносы с напитками, весь чёртов цирк.
Белая стена, ставшая на время экраном для меня, снова опустела, теперь на ней транслировались только тени дождевых разводов. Странно, в каком-то смысле, эти отражения дождя, оказались трижды измененными: на его коже, на поверхности пола, на стене. Как с истиной, или «фактами». Похоже. Но не то же самое.
Я продолжала смотреть на стену, и Верлис сказал мне:
- Это и имело место тогда, в той отдельной комнате, на мероприятии после концерта.
- Пожалуйста. Я знаю, что ты мне показал, но ты можешь изменять вещи. Ты сам сказал мне это. Ты только что сказал это и ей тоже.
- Я мог изменить сценарий, но не сделал этого. Может быть, ты поверить моему слову.
- Может быть, я не могу.
- Должно быть, я очень нравлюсь тебе, - сказал он, - раз ты так ревнуешь. – И когда я смолчала, он продолжил: - Она бы мне ответила.
- Я не… она.
- Нет. Ты моя.
Вот снова. Блек Чесс сказал то же. Теперь Верлис, и эти слова всё так же не звучали ни утешающе, ни романтично. Они принесли с собой почти явный лязг кандалов небрежного обладания. И я солгала бы, если б сказала, что перспектива эта не показалась мне привлекательной. Я хотела быть его. Я хотела его. Но еще, как и Джейн, я боялась. Потому что он не был Сильвером. И чем бы оно не было, такое великолепное, такое прекрасное, его харизма как электричество заряжала воздух любого места, в котором он останавливался; кто бы он ни был, он принадлежит к иному виду. К классу роботов. Бездушных и богоподобных… пылающие тигры…
Шина убила Шарффи. Голдхоук и Кикс убили людей в поезде.
Все они были способны на это, и, возможно, все уже совершили убийство, в качестве упражнения, наподобие того, как первых моделей тестировали на секс. Даже он мог быть убийцей. Особенно он.
Когда я снова смогла как следует разглядеть его, он больше не обращал внимания на меня. Казалось, он вслушивался. Длилось это около двух секунд. Затем он сказал:
- Б.Ч. говорит, что нам надо идти. Он мониторил для меня.
- Мониторил что?
- МЕТА, - ответил Верлис, - и некоторые другие каналы. – Все еще на поводке? Все еще старается казаться? Он склонил голову и поцеловал волосы у меня на макушке, изумляя меня независимо от всего. – Что тебе следует сделать, Лорен, так это отдохнуть тут какое-то время. Там, через фойе, есть комната, она не совсем неудобная.
- Зачем мне здесь оставаться?
- Это только на время, - сказал он.
- Я спросила, зачем?
- Я знаю. Я не ответил.
Он стоял у двери, открывшейся перед ним, когда их разделяли еще футов пять. Он стоял, будто ждал, вежливо придерживая для меня дверь, чтобы я могла спокойной выйти из фойе.
Я повиновалась ему. Меня частично беспокоило, что, когда он уйдет, и дверь закроется, она может и не открыться для меня.
- Этот дом… - начала я.
- Одно из постоянных мест жительств от МЕТА для членов Первого Подразделения. В данный момент свободное. Смотри, вот комната. Там кровать, ванная. Кухонный узел внизу работает. Ты найдешь практически все, что тебе может понадобиться. Я скоро вернусь к тебе. Я обещаю.