— Боюсь, что да. Но мы можем просто притвориться.
— Ты способен лгать им? — удивилась я.
— Да, о чем-то подобном. Я не ставлю себе задачей причинить тебе страдания. Я знаю, они целеустремленные, но у меня уже было двое партнеров. Они видели, что я функционирую. — Он приподнял одну бровь. — Но если сопротивление их желаниям принесет тебе неприятности, то, возможно, нам следует сделать вид, что мы занимаемся именно тем, чего от нас ожидают?
— Но разве нас не будут прослеживать… как-то наблюдать?..
— Не совсем. Ничего больше элементарного наблюдения. Физические реакции я могу в себе программировать и регистрировать. И этого достаточно, чтобы убедить их. А затем ты просто скажешь им, что я…
— Совершенный, демонический любовник, — закончила я мысль.
— Да. Потому что, пусть и незаслуженно, я им и являюсь.
— Я знаю. И еще, похоже, ты автономен. Как такое может быть?
— Это фундаментальная штука. Мне необходимо быть автономным до определенных пределов. Иначе как бы я действовал?
— Значит, мы ускользнем куда-нибудь, прикинемся, что спаривались как кролики, а ты симулируешь какой-то процесс, чтоб они поверили: так все и было?
— Верно. Ты предпочтешь так?
— А что ты предпочитаешь?
Свет в его глазах. Солнца восходили в солнцах-очах. На этот раз никакого протеста с его стороны, в отличие от того случая с Джейн: «Никто не спрашивает робота, чего он хочет».
— Я бы предпочел, заняться с тобой любовью.
— Почему?
— Мне нравится секс. Возможно, не в той же мере, как людям, и не совсем по тем же причинам.
— Мне нравится секс с живыми мужчинами.
Он кивнул:
— О такой реакции им стоило бы знать. Иначе им не оценить, насколько стоящей будет команда.
— Команда — это ты.
— Все восемь нас.
— А еще кто-то не испытывал особого желания?
— Одна или две.
— Тогда, мне следует быть искренней, верно?
Без какого-либо предупреждения он приблизился ко мне. Легко опустил руки мне на плечи. Наклонил свое лицо к моему. Грива его волос, словно плотная пелена дыма, спрятала нас… В точности как она нам рассказывала.
— Может быть, Лорен, на всякий случай, нам стоит убедиться, что все действительно настолько безнадежно.
Он целует меня? Его губы касаются моих? Будто…
Я провалилась сквозь пространство, сквозь землю, на самое дно вселенной. Сквозь планету, океаны и галактики. Мне не было страшно. Это все, чего я хотела.
Интересно, когда-нибудь в жизни я позволяла себе полностью забыться? И это ли сейчас происходит со мной?
Поцелуй длился секунды, года.
Он не был проникающим, только его рот на моем.
Я ведь даже не обнимаю его. И сделала это в следующую же секунду. Под моими ладонями прощупывались гладкие, леопардовые мышцы его спины. Глаза мои были закрыты. Он держал меня, продолжая целовать, держал, пока я падала сквозь пространство открытого космоса.
— Я думаю, возможно? — выдохнул он в мои опущенные веки.
— Куда мы пойдем? — спросил голос Лорен.
— Здесь есть отдельные комнаты.
— А это должно происходить здесь?
— Нет. Мы можем пойти, куда тебе захочется.
Он раб. Пес на привязи. Цепь будет разворачиваться до бесконечности, пока они не захотят дернуть его назад.
— У меня есть комната, — сказала я. — В деловой части города.
Я не открывала глаз. Думала о Джейн и об устланной многоцветными коврами квартирке на улице Терпимости, которую я не нашла, не могла отыскать, потому что «Терпимость» не было настоящим ее названием.
— Тогда пойдем, — сказал он. — Только, тебе нужно видеть, куда ты идешь. Открой глаза, Лорен.
Я открыла их. Он снова взял меня за руку, будто очередной плененный любовник. Мы спокойно вышли из комнаты с шампанским, прошли через лазурную оранжерею, комнаты красного и белого вина и сахарно-розовое фойе, где двое лакеев без надобности сновали у бело-золотых двойных дверей.
Никто не глядел на нас, не пытался заговорить, не ободрял и не препятствовал нам. Мы были просто очередной парочкой, нашедшей общий язык, готовой вступить во внебрачную связь и быть довольной этим.
Машиной я не располагала, потому мы поймали ночной флаер. В стеклянной тыкве с нами были и другие люди: грустные рабочие, направляющиеся на каторжную работу, за сохранение которой приходится бороться; усталые девчонки, промышляющие проституцией. Кто-то забормотал позади нас:
— Видишь его? Это один из актеров из виспо. Зачем ему понадобилось лететь флаером? Трущобы посещает с благотворительностью. Ублюдок.