Сильвер обнял меня рукой, и никак не прореагировал. И никто не собирался затевать драку.
(Интересно, что бы он делал, если бы они все-таки ее затеяли? Материализовал из руки оружие и пригрозил им? Как далеко распространяется эта рабская автономия? До какой черты в отношении защиты может он, или любой из них, дойти?)
Само собой, теперь все было не так как с Джейн двенадцатью годами ранее. Он уже не мог пойти куда-то как смертный. Такого больше не разрешали.
К моменту, как мы добрались до квартиры на Вест Ларч, уже почти рассвело. Горы в отдалении проявлялись из темноты.
Что я чувствовала? Бестелесность. Будто меня там не было.
Как могла я быть там? Это сон.
Ключ, который мне дали, не срабатывал. Дверь не была ни электронная, ни с чипом; очевидно, кто-то запер ее на засов после двух ночи. Все опоздавшие обречены куковать на веранде.
Но он накрыл замок ладонью, затем провел по краю двери, и изнутри послышалось приглушенное скольжение: замок открыт, распоры возвращаются в свои гнезда.
Таким образом, его нельзя было выставить за дверь. Или, вероятно, любого из них. Я спросила:
— Разве это легально?
— Нет. Мы имеем право использовать кодовые ключи только чтобы помочь человеческому спутнику.
— А если предположить, что человеческим спутником может оказаться вор или убийца?
Он покачал головой:
— Никто подобный не сможет нами воспользоваться. Все клиенты тщательно проверяются.
Мы вошли в тусклое, предрассветное здание. Он тихо поднимался по лестнице позади меня. Четыре пролета. Он мог бы, подумала я, в равной степени бесшумно взбежать вверх по всем четырем на скорости в тысячу километров в час.
Мы поднялись в мою квартиру. Пока я разбиралась с временной слепотой, он оглядывал все вокруг, как обыкновенный посетитель.
— Тебя здесь недавно.
— Откуда ты знаешь? — Мне было только лишь любопытно, он не удивил меня.
— В этой комнате нет твоего запаха, — ответил он.
Джейн:
Он спросил: «Что за духи на тебе?» «Я не душилась…» «Значит, это ты». «Человеческое тело должно казаться тебе отвратительным, если ты можешь ощущать наш запах». «Он невероятно соблазнителен…»
И я услышала свой оборонительный ответ:
— Ты хочешь сказать, что человеческие привычки воняют человеком?
И Сильвер-ставший-Верлисом сказал:
— Иногда. Но я имел в виду не это. У тебя свой уникальный, личный парфюм. Ты, Лорен, хорошо пахнешь. Молодо, свежо и привлекательно. Эта комната пахла бы так же, если бы ты провела в ней больше 48 часов.
— А если бы я много курила?
— Тогда она пахла бы тобой и множеством сигарин.
Я стояла у окна, разглядывая моего гостя. Казалось, он никуда не торопился; сколько времени отводилось на этот тест плоти?
— У меня достаточно большой опыт, — проговорила я. Тоже оборона?
— Да, Лорен… Я снова произношу твое имя; ты не против? Спасибо. Видишь ли, они просматривали всю публику в садах в поисках подходящего кандидата. Затем они активировали, в каждом случае, быстрое сканирование. Ты знаешь, что такое делают?
— Я думала, это запрещено всем, кроме полиции, военных и госпиталей.
— Конечно. МЕТА входит в члены первых двух, так как ее спонсирует Сенат. Однако, уверяю тебя, по закону они обязаны уничтожить все просканированные данные в тот же момент, как просмотрят их.
— И что там говорилось?
— Они мне не сказали. Секунду.
Я наблюдала за ним: он не размышлял, хотя так оно выглядело. Он прогонял какие-то компьютеризированные результаты через свой внутренний монитор-сознание.
— Если ты можешь перечитать данные, — сказала я, — то они не были уничтожены, не так ли?
— Были, — отрицал он, — но я все еще могу их прочесть.
— Как?
— От машины к машине, Лорен. Все просто.
— Что там сказано? — снова потребовала я.
— Приблизительный возраст — семнадцать. Здоровая и умеренно вскормленая. Недевственна и сексуально активна. Нет признаков болезней, абортов или беременностей. Пара других комментариев. И те в большей мере технические, нежели физиологические.
Я опустила глаза.
— Что ж, ты опытная и подходящая, что я и так бы сообразил, раз они тебя выбрали, верно? Но ты все равно очень нервничаешь.
— Ты заметил.
— Возможно, я просто ожидал этого. А еще ты кажешься сообразительной и одаренной богатым воображением, и стеснение сопутствует обоим этим качествам.