Царица Анна Иоанновна, прозванная Анной Кровавой, блистала в короне, украшенной 2500 бриллиантами и алмазами. Покрывалось патиной пламя дерзновенных замыслов Петровых.
Валентин Пикуль с присущим ему темпераментом, эмоциональностью изображает императрицу, для которой кумиром был Иван Грозный и его окружение.
Писатель донес нам не только «жесточайшую быль земли русской», но и поведал о силах народных.
«А народ — его не избыть», — утверждает своей книгой В. Пикуль.
Наряду с солдатами, штурмовавшими Очаков, Перекоп и Хотин, безымянными первопроходцами, рудознатцами, землепашцами и матросами В. Пикуль воссоздает образ Артемия Волынского, о котором В. Белинский писал: «Как историческое лицо, Волынский и теперь еще загадка. Одни видят в нем героя, мученика за правду, другие отрицают в нем не только патриота, но и порядочного человека». Вспомним, что Пушкин вступил в спор о нем с Загоскиным.
Валентин Пикуль создает образ А. П. Волынского как «птенца гнезда Петрова», который был предан забвению и историками и романистами…
Именно в уста Волынскому в свое время писатель И. И. Лажечников вложил слова: «Мы, русские, мы протянули свои воловьи шеи под ярмо недостойного пришельца (Бирона. — С. К.), мы любуемся, как он, вогнав нас в смрадную топь, взбивает нам кровь ремнями, вырезанными из наших спин».
— Я работал в XVIII веке очень «плодовито», — считает сам Валентин Саввич, а мне хочется добавить, и плодотворно. — Мне хотелось выстроить на полке у читателя серию книг, чтобы он, прочтя их по порядку, имел представление о главнейших событиях целого столетия русской истории.
Но, как бывает всегда, безжалостно разрушая все мои планы, врывается новая тема… — тема революции, которую никакому писателю не обойти.
В романе «Моонзунд», как справедливо отмечает критик Александр Овчаренко, читатель убеждается «…в естественности беспримерного подвига, совершенного русскими моряками еще до Октябрьской революции, но уже во имя и во славу ее».
Роман открывается обращением автора к своим читателям. В манере, свойственной Валентину Пикулю:
«Читатель! Если ты не щедр на радости жизни и тебя не волнует гневное кипение моря, если твоя хата с краю и остальное ничто уже тебя не касается, если ты никогда не совершал диких безумств в любви и тихо, никому глаз не мозоля, укрываешься в кооперативной квартире от уплаты алиментов, если тебе, как ты не раз заявлял, «все уже надоело», и ты не ходишь в кино смотреть военные фильмы, если закаты отполыхали над твоим сердцем, сморщенным в скупости чувств, — тогда я заявляю тебе сразу:
— Оставь эту книгу! Можешь не читать ее дальше…
В самом деле, стоит ли тебе напрасно мучиться?
Возьми с полки справочник, раскрой его на букве М, отыщи слово «Моонзунд», и там, из десяти скупых строчек, ты вкратце узнаешь все, что поведано мною на последних страницах книги…»
А что, если взять? А что, если посмотреть?
И — ничего. Поныне корабли редко заходят в Моонзунд: ищущим простора и глубины, им нечего делать на этих сумрачных плесах, которые сжаты дюнами осыпающихся в море призрачных островов.
— Не знаю, как сейчас, — вспоминает Валентин Пикуль, — а раньше еще можно было через толщу вод разглядеть смутные очертания кораблей, навеки опочивших в глубине. Смерть застала Их здесь, и они доблестно погибли во славу Грядущего…
1915 год. Вся мощь Германии накапливалась против России. Кайзер бушевал: «Пора уже всех славян поставить на колени в зловонную лужу позора, чтобы заставить их уважать высокий германский дух!..» Измотанная войной Россия, русский народ ощутили себя на краю пропасти.
Валентин Пикуль обратился к читателям в начале романа потому, что подробности Моонзундского сражения в 1917 году между русским и немецким флотами, самого крупного сражения времени первой мировой войны, сохранены лишь в архивных отчетах военно-морских ведомств. Но и они содержат много неточностей.
Валентин Пикуль приблизил к нам героев сражения, чтобы мы смогли увидеть их, услышать их голос, вместе с ними пережить их героическую трагедию.
— Я никак не предполагал, что мой роман «Моонзунд» будет обсуждаться даже в рабочих коллективах, — рассказывает Валентин Саввич, — но именно так и было. На заводе «Красное Сормово» на расширенном партийном собрании, обсуждавшем вопрос о борьбе за качество, читали отрывок из романа «Моонзунд», в котором приводится исторический факт. По вине нерадивого рабочего, изготовившего одну бракованную деталь, погиб броненосец «Слава» и была обречена судьба всего экипажа. Такое использование книги в сегодняшнем дне — радость для писателя.
В романе Валентин Пикуль заостряет внимание на формировании большевистских взглядов у моряков Балтфлота. Среди них выделяются колоритные фигуры будущего председателя Центробалта Павла Дыбенко, матроса Скалкина, ставшего комиссаром…
В. Пикуль прикоснулся к изображению Владимира Ильича Ленина, находившегося в то время в эмиграции. С ним установили связь большевики линкора «Слава», благодаря этой связи начала цементироваться организация. Впервые на флоте на линкоре «Слава» стали воплощаться указания Ленина о четкой конспирации, о связях с центром, о разделении подполья на засекреченные тройки. Владимир Ильич дорожил дружбой с экипажем «Славы».
Именно за будущее, во имя социалистической революции и сражался флот при Моонзунде.
— Внутренним чутьем я понимал, что эпопея о море, о моряках еще будет иметь продолжение…
Валентин Пикуль, как всегда, оказался прав. Новый роман «Крейсера» начинался с таких слов: «С океана рвало знобящим ветром, который лихо закручивал ленты бескозырок вокруг шей матросов. Чеканные ряды застыли вдоль бортов, внешне, казалось, безликие, как монеты единого достоинства, на самом же деле все разные — женатые и холостые, робкие и бесстрашные, пьющие и непьющие, скромные и нахальные, хорошие и плохие, но все одинаково сжатые в единый кулак единого организма, название которому, гордое и прекрасное, — экипаж».
Так написать мог человек, который сам когда-то стоял в короткой шеренге на шаткой палубе, и его пронизывали хлесткие штормовые ветры, окатывали с головы до ног темные волны, воспитывало и проверяло на выдержку и стойкость — МОРЕ!
Валентин Пикуль был из числа такого экипажа.
— Я люблю сильную личность… Сильный человек для меня тот, кто на пути к высокой цели ломает любые барьеры. Это и есть мой главный герой.
В истории нашего Отечества встречаются разительные контрасты: малоизвестная окраина имеет богатейшую биографию, но остается за границами внимания. А популярный регион, который привлекает к себе внимание сейчас, ничем особым в истории похвастаться не может.
Дальний Восток в начале века мало чем заинтересовывал людей, хотя и был перенасыщен пушниной, рыбой, лесом. Но никто в центре России не предполагал, что эти богатства беспрепятственно расхищались. Японцы особо зарились на Камчатку, мечтая отторгнуть ее от Руси.
Валентин Пикуль и устремился в своей новой книге к этой точке.
— Я никогда не предполагал, что исторические поиски забросят меня в эти края. Но, столкнувшись с документами, я понял — какой тут необжитый для писателя простор, — вспоминает Валентин Саввич.
Новым романом автор продемонстрировал себя блестящим выразителем дум, чаяний, идеалов, которых он постоянно придерживался. Перед нами вновь предстают герои одержимых побуждений. Прежде всего — это Исполатов, бывший кадровый офицер царской армии, человек отчаянный, закаленный боями и суровым краем.
Валентин Пикуль ярко выписывает героя, наделяя его чутьем к тревогам государства, внутренней широтой. Именно такие люди в час испытания становятся во главе защитников страны.
Следуя историческим данным, сообщениям печати, восстанавливая по ним истинные события, осмысливая их, Пикуль показывает атмосферу, царившую среди камчадалов, мужиков ярославских и тамбовских, что в мизерный срок, на удивление всем, проложили рельсы к Тихому океану.