Вот как должен выглядеть юноша, имеющий хорошие шансы на служебный рост при тоталитарной системе правления:
А теперь посмотрите, как выглядят первые лица Третьего Рейха — прямо какое-то шоу транссексуалов (прошу прощения у подлинных транссексуалов).
Феминно-истероидный Геббельс:
Самый страшный человек государства Гиммлер (по виду абсолютная гражданка Парамонова):
Склочница и интриганка Борман:
Даже бравый ас Первой мировой Геринг, мимикрируя вслед за изменением климата, с годами превратился в жирную расфуфыренную бабу:
В мужском шовинизме тоже прошу меня не обвинять. Просто мне больше нравится, когда мужчины ведут себя по-мужски, а женщины по-женски; и мужчины женского склада, равно как и женщины мужского склада, мне как-то, скажем, не близки.
Особенно, если они занимают ключевые посты в государстве.
В следующем посте будем любоваться окружением Сталина, нашего отечественного Супер-Самца, в одиночку оплодотворявшего всё стадо на протяжении трех десятилетий.
НАШИ — КРАШЕ
(ОКОНЧАНИЕ ПОСТА ОТ 10.01.2011)
12.01.2011
В еще большей степени закон добровольно-принудительной евнухоидности распространялся на позднесталинское окружение. Из-за того, что Родной и Великий просидел в диктаторском кресле много дольше Гитлера, он лучше преуспел в своей кастраторской миссии и ушел гораздо дальше.
Вначале в окружении набирающего силу диктатора преобладали победители гражданской войны с твердокаменно-мужественными лицами:
Как известно, не все мужские особи способны пережить кастрацию. И те, в ком оказалось слишком много тестостерона (не в физиологическом, а в поведенческом смысле), были отправлены на бойню. Именно в этом и состоял смысл Большого Террора: борьба за единоличную власть в стаде и есть устранение потенциальных помех статусу альфа-самца.
На смену генерации железных революционеров пришли новые вице-вожди, старательно изображавшие меринов, волов и боровов с не вызывающей сомнений пухлой внешностью и характерно несамцовской жировой прослойкой:
Это всё были какие-то пельмени в широченных брюках, рукоплещущий хор евнухов. Только не надо рассказывать про то, каким племенным жеребцом был Лаврентий Палыч — мужчину делает мужчиной не активность половой функции, а совсем иные качества. И на портретах сталинских приближенных меня отвращает не толщина щек, а намеренно демонстрируемая «бабистая функция»: вот, мол, какие мы мягкие подушки, совершенно не претендующие на регенератив. Из истории мы знаем, что самцовско-бойцовские качества в них немедленно проснутся после того, как освободится вакансия вожака; тот же комичный плясун Никита Сергеевич скоро перестанет прикидываться тюфяком и всем покажет известно что:
Весь сталинский так называемый большой стиль, несмотря на фаллоимитаторы московских высоток и главный неосуществленный дилдострой Дворца Советов, это сплошная оргия кастратов: все эти гособвинители с жидкими голосами, певцы с тенорками-козлетончиками и кинокумиры без мужского гормона.
Это секс-символ предвоенной эпохи — большевик Максим:
А это главный мачо позднего сталинизма, с высоконьким голоском:
Сменится эпоха, в обществе восстановится гормональный баланс, и тот же Кадочников сможет себе позволить мужественный облик, даже, кажется, заговорит на октаву ниже.
Мужчина, да еще какой:
Исключением был Марк Бернес, ну так за это ему и досталось женское обожание сверх всякой меры — за один только мужественный, пускай скромного масштаба голос, а что касается официальных регалий, то при всенародной популярности он даже на самую первую ступеньку актерского почета — засл. арт. РФ — при Сталине так и не вскарабкался.
Впрочем, популярность Бернеса — это уже военная пора, когда тотальная мода на евнухоидов временно отступила, потому что с кастратами много не навоюешь. Лица тех, кого вытянул наверх естественный отбор войны, поразительным образом восстанавливают стандарт нескрываемой, даже прононсированной мужественности. Страну к победе привели люди вот какого типа: