Сначала я смотрел на все эти мерзости с приятным чувством. Прогресс существует и все муки истории не напрасны, думал я. Как далеко ушла цивилизация со времен средневековья, насколько презентабельнее и лучше стали люди. Ну и так далее. Примерно, как в старом анекдоте про врача, который осматривает пациента и приговаривает: «Как хорошо! Ой, как прекрасно! Просто замечательно! …Что у меня всего этого нет». (Сомневаюсь, что режиссер рассчитывал на такую зрительскую реакцию, но оголтелого позитивиста вроде меня, видимо, лишь могила исправит).
А потом мне полезли в голову другие мысли. В сущности, тоже позитивистского настроя, но менее отрадные.
Если всё у нас пойдет хорошо, если человечество себя не угробит и сумеет построить на земле лет этак через триста разумную и достойную жизнь, то из этого прекрасного далека на наш 2013 год будут смотреть примерно так же, как мы на будни Арканара.
И я попытался увидеть нашу с вами жизнь глазами человека будущего — то есть нормальными глазами.
Посмотрел — и содрогнулся. Ну и в дикую же эпоху мы с вами живем, господа!
Самая передовая наша наука и львиная часть наших доходов используются для изобретения и производства орудий убийства.
Мы усердно гробим природу планеты, на которой живем.
Мы беспрестанно мучаем и унижаем себе подобных.
Мы черт-те как воспитываем наших детей.
Мы толком не знаем, как функционирует наше тело, а уж наш мозг — вообще тайна за семью печатями.
Цена человеческой жизни даже в развитых странах мала, а в неразвитых ничтожна.
У нас целые социальные слои и даже народы живут в позорной нищете.
Странами, как правило, управляют далеко не лучшие представители населения — такую уж мы разработали систему отрицательного естественного отбора.
Планета кишит преступниками, которых сажают в специальные загоны, где эти плохие люди становятся еще хуже.
Мы невежественны, жестоки, и 99 процентов проживают жизнь на манер животного: едим, хлопаем глазами, производим потомство и потом умираем.
Кстати о животных. Для них у нас повсюду устроены «лагеря смерти». Мы выращиваем наших «меньших братьев», чтобы убивать и пожирать, а из их кожи шьем себе обувь и сумки.
В общем, абсолютное средневековье.
Любуйтесь: Земля. XXI век.
Если правда, что за нами наблюдают инопланетяне, то вполне понятно, почему они не вступают с нами в контакт. Рановато. Мы еще слишком дикие.
Может быть, какие-нибудь доны Руматы осторожненько, чтобы не вмешиваться в процесс эволюции, иногда чуть-чуть подправляют нашу историю. Ну, там шмякнут яблоком Ньютону по башке. Покажут Менделееву во сне периодическую таблицу.
Хотя скорее всего нет никаких Румат, а если и есть, то они ни во что не вмешиваются. А значит, их всё равно что нет. И человечеству еще бог знает сколько поколений пыхтеть и корячиться, прежде чем оно выкарабкается из темных веков. Самому, без посторонней помощи. А никуда не денешься, другого способа не существует.
И когда, на третьем часу картины, мои мысли доползли до этого места, я вдруг сообразил, что режиссер, кажется, все-таки добился от меня именно того эффекта, на который рассчитывал.
Северный Часовой
12 мая, 11:26
Однажды я прожил короткую, но совершенно отдельную жизнь, которая называлась кругосветным плаванием.
На самом деле ощущение было такое, что это свет плывет вокруг тебя, потому что ты всё находишься в одной точке — сидишь, стоишь, лежишь, а мир демонстрирует себя, дефилирует мимо.
И мир оказался совсем не таким, как я думал раньше. Я-то воображал, что планета Земля — это асфальтовые улицы, поля-леса, ну там морской берег (вид из окна отеля). И повсюду люди. То кишмя кишат, то изредка встречаются, но всегда присутствуют.
А на самом деле — теперь я знаю точно и никто меня с этого знания не собьет — наша планета пустая и мокрая. Она состоит из Большой Воды, и лишь кое-где торчат пупырышки суши. Когда плывешь через океан и день за днем не видишь вообще ничего кроме волн и неба, это здорово вправляет мозги.
Надо было назвать планету не «Земля», а «Вода»
И еще я насмотрелся на людей, которые живут совсем не так, как мы, а главное, абсолютно не хотят жить, как мы.
Однажды корабль остановился в миле от какого-то маленького острова, и по радио объявили, чтобы все срочно писали письма. Оказывается, жители острова придумали себе отличную кормушку, за счет которой неплохо существуют. Они всего лишь сделали свой почтовый штемпель. И теперь конверты, помеченные этим штемпелем, представляют филателистическую ценность.