— Лорд Мейз, к несчастью, не пользовался репутацией добропорядочного человека, — спокойно ответила Люсинда.
Графиня улыбнулась ей понимающе.
— Вероятно, и вы не слишком любили его.
— Но миледи! — Люсинда была поражена прямолинейностью графини.
Графиня подняла тонкие брови.
— Видимо, я права?
Люсинда некоторое время молча разглядывала морщинистое лицо графини. В нем не было ничего, что выдавало бы в старой даме любительницу сплетничать. В тоне ее звучал чисто личный интерес.
Люсинда решила, что стоит рискнуть.
— Лорд Мейз поклонялся красоте. Он никогда не был в меня влюблен. И вообще ни в кого в своей жизни, как я подозреваю.
— Ах, как вы умны! — Графиня кивнула. — Для молодой благополучной женщины вы рано избавились от иллюзий. А теперь вы вернулись в Лондон повзрослевшей и умудренной. С какой целью, миледи? У вас есть намерение вновь выйти замуж?
— Я желаю развлечься и развлечь своих ближних, мэм. Вот с какой целью я приехала в Лондон, — Люсинда вежливо, но холодно улыбнулась.
— Очень понятно. Ваша ссылка была долгой и, несомненно, скучной, — сказала графиня. Она улыбнулась Люсинде, легонько тронув ее веером. — И вы возмущены, что совершенно незнакомая особа бесцеремонно влезает в ваши личные дела. Ваше возмущение совершенно законно, уверяю вас.
— Я не желала обидеть вас, миледи, — несколько скованно ответила Люсинда. Графиня рассмеялась.
— Никаких обид, что вы, дорогая. Напротив, вы мне все более нравитесь своей сдержанностью и чувством собственного достоинства. Однако вам не следует думать, что я от безделья расспрашиваю вас о таких тонких материях. За всеми моими вопросами стоит далеко идущая цель. Как вы могли убедиться, мой сын — личность интересная. Он с готовностью флиртует с бесчисленным количеством женщин, но сердце его не занято ни одной из них. Это вас разочаровывает?
— Нисколько, — улыбнулась Люсинда. — Я еще более очарована лордом, узнав это. Мое сердце тоже свободно, и я надеюсь, таковым останется. Как я только что сказала вам, мадам, я вернулась в Лондон не с целью найти себе мужа. Я совершенно удовлетворена своей теперешней жизнью. И если лорд Пемброук желает пофлиртовать со мной — что ж, я не имею возражений.
— Вы мне все более нравитесь, леди Мейз. Вы исключительно откровенны и беспретенциозны. — Графиня вопросительно подняла брови. — Подозреваю, что вы так же честны с самой собой, так что если ваши чувства претерпевают некоторые изменения — вы признаетесь себе самой в этом?
— Надеюсь, миледи! — рассмеялась Люсинда. Графиня кивнула.
— То, что я узнала только что о вас, леди Мейз, мне исключительно по душе. Думаю, что через некоторое время мы станем с вами друзьями.
Люсинда недоумевала, какую цель преследовала графиня, начиная этот разговор.
— Благодарю вас, миледи. Ваше одобрение мне льстит.
— Я уже говорила сыну, что мне хотелось бы иметь внуков, пока я еще не слишком стара, чтобы радоваться им. — И графиня лукаво посмотрела на изумленную Люсинду удивительно ярким для своего возраста взглядом. — Леди Мейз, если вы вдруг задумаетесь о новом замужестве, умоляю, не позволяйте себе сомневаться в отношении моего сына. Вы можете рассчитывать на брак с ним с моего одобрения. Если Гектор когда-либо станет объектом честного пристрастия хорошенькой женщины, это будет ему исключительно полезно.
Люсинда долго смотрела графине в глаза. Она была совершенно потрясена заявлениями старой леди.
Наконец она проговорила:
— Я очень ценю вашу благосклонность, миледи… Я буду помнить, что вы сказали, поверьте.
— Это единственное, о чем я прошу вас, — ответила графиня.
Люсинда улыбнулась.
— Однако должна вам признаться, что и вправду не желаю повторно выходить замуж, поскольку, как и лорд Пемброук, люблю легкий флирт.
— Какая жалость. Вы с Гектором были бы такой красивой парой. — Голос графини внезапно стал безразличным. Она, видимо, утеряла всякий интерес к разговору и перевела его на общие темы.
Люсинда не могла окончательно выбросить из головы предмет их беседы, но была рада, когда другая леди завладела вниманием графини Пемброук. Остаток вечера прошел приятно, и когда Люсинда с компаньонками вернулись домой, было уже довольно поздно.
У мисс Мейз была масса впечатлений.
— Я никогда так не нервничала! Так много людей, и все смотрели на меня! — Тут же ей пришло в голову, что ее могут неправильно понять, и она поспешно добавила: — Но все равно все было прекрасно, миледи. Спасибо вам огромное, что взяли меня с собой.
— Я рада, что вам понравилось, Агнес. Но вам пора спать, у вас слипаются глаза, — сказала Люсинда.
Агнес призналась, что она крайне устала, и пошла наверх спать. Люсинда с мисс Блайт вернулись в гостиную попить чаю и поговорить о вечере. Их разговор волей-неволей коснулся мисс Мейз.
— Я так удивилась, когда мисс Мейз села за фортепьяно, — проговорила мисс Блайт. — Я слышала комплименты в ее адрес от многих мужчин. Ей необходимо продолжать заниматься музыкой.
— Я совершенно согласна. Это именно то, чем Агнес может блеснуть, — ответила Люсинда. — Но она вообще сегодня была на редкость хороша, не правда ли?
— В самом деле. Однако внешность ее не может покорить сердца. Она не красавица, и ей не хватает живости. Полагаю, нам нужно нанять музыканта, Люсинда. Это придаст ей уверенности.
— Ты совершенно права, Тибби. Но мы сделаем и нечто большее для нее, уверяю! Леди Сефтон была тронута историей Агнес. И что ты думаешь? Она пообещала дать Агнес рекомендацию в «Альмак», — торжественно сообщила Люсинда.
Мисс Блайт улыбнулась, выражая полное одобрение.
— Бог мой! Ничего не может быть лучше.
— Именно так полагает леди Сефтон.
— Леди Сефтон — мудрая женщина. А что же насчет тебя, Люсинда? Я заметила, что графиня Пемброук долго разговаривала с тобой. Мне любопытно услышать, что вы там обсуждали с графиней.
— Ах, весь вечер были какие-то сюрпризы, Тибби! — воскликнула Люсинда. — Помнишь ли ты мой рассказ о том, как лорд Пемброук буквально вышиб у меня из рук книги на ступенях Общественной библиотеки? Лорд был настолько смел, что напомнил мне этот случай и представился как старый знакомый. Я видела, что леди Сефтон нашла это достаточно шокирующим, но и довольно любопытным.
— И в самом деле, какая дерзость! — сказала мисс Блайт. — Но, наверное, соседство этого джентльмена за столом было достаточно приятным.
— Он мне очень понравился. Я все время смеялась. Он такой насмешник, что невозможно воспринимать серьезно ничего из того, что он говорит. Но это было не единственное впечатление вечера.
— В самом деле, дорогая? Я думала, что это было самое приятное из впечатлений, — почти разочарованно сказала мисс Блайт.
— Но ты только послушай, Тибби. Леди Пемброук заметила меня, и я ее очаровала. Более того, она дала мне свое «высочайшее позволение» на то, чтобы заарканить ее сына! Что ты об этом думаешь?
— Мне кажется, это невозможно, — решительно заявила мисс Блайт.
— Именно так думаю и я. Я дала графине понять, разумеется, самым вежливым образом, что у меня нет намерения вновь выходить замуж.
— И как она восприняла это?
— Она предположила, что когда-либо я устану от легких флиртов, к которым привержен и сам лорд Пемброук, то тогда я всерьез решусь поймать ее сына в сети. Она совершенно прямо сказала мне, что желает внуков и что мы с лордом составили бы красивую пару. Тибби, я не знала, куда деваться. Я была страшно рада тому, что миссис Коннэхер спросила что-то у графини, и я получила возможность ускользнуть.
— Очень хорошо тебя понимаю, дорогая. Весьма щекотливая ситуация. Но надеюсь, что ты сможешь выбросить все это из головы, поскольку вряд ли графиня вновь станет досаждать тебе своими идеями. Она умная женщина.