— Ах, Боже мой, ах! Что мне делать? Для меня все кончено! Я знаю, знаю! — Мисс Мейз закрыла лицо руками и зарыдала.
Мисс Блайт взяла ее под локоть.
— Не нужно плакать, милочка. Ну успокойтесь, успокойтесь, полно. Я хочу вам кое-что сказать, мисс Мейз!
Агнес покорно замолчала.
— Ягненок, ведомый на заклание, — жалостливо прокомментировал Ферди.
— Скорее, на стрижку, — едко заметила Люсинда. Дверь за мисс Блайт и мисс Мейз закрылась, и она обернулась к Ферди, глядя на него недобрым взглядом. — Почему вы позволяете себе такое, Ферди? Агнес — моя золовка, а не какая-то вертихвостка-горничная! Мне известно, что вы — отпетый негодяй, но я не знала, что вы законченный подонок! Как вы могли так подставить Агнес? Так унизить ее? У вас нет ни стыда, ни чувства собственного достоинства!
— Кузина, кузина! К чему такое красноречие? — Ферди положил руку на игральную доску. — Мы просто играли в криббэдж. Признаюсь, я слегка ошельмовал, но уверяю вас, ничего более! Мисс Мейз едва ли поймет разницу между честной игрой и лукавством.
— Да, и она едва ли понимает разницу между джентльменом и бесчестным обманщиком также! — парировала Люсинда.
— Я — не обманщик и не обольститель, — возмутился он. — Меня можно назвать многими нелестными эпитетами, но я не опозорю честное имя леди.
— Вы уверены, что это так, Ферди? — спросила Люсинда. В ее голосе был столь ясный намек, что глаза Ферди моментально сузились в щелочки. Люсинда не стала дожидаться, пока он додумается до сути ее слов, и продолжила: — Уже слуги шепчутся по всему дому, Ферди. Возможно, вы и в самом деле играете здесь в криббэдж, но вы нанесли вред репутации девушки в этом доме. Ее пребывание здесь под угрозой. Я вам этого не позволю.
— Помилуйте, одумайтесь, Люсинда. Что делать лежащему здесь часами человеку? — Голос Ферди стал слабым. — Я чуть было не сошел с ума, но предложение мисс Мейз счастливо избавило меня от этой участи. — Увидев выражение лица Люсинды, он бросил на нее негодующий взгляд. — Право, Люсинда, на вашем лице читаешь, как в книге! Поверьте, соблазнение женщины — отнюдь не та мысль, которая мне первой приходит в голову. К тому же я в таком положении, что не смог бы ничего предпринять, даже если бы был соблазн — но уверяю вас, его не было. Мисс Мейз совершенно не в моем вкусе. Слишком пуглива. Я предпочитаю статных красавиц, которые бросают мужчине вызов. Я ищу женщину, которая смогла бы стать партнером заядлому игроку, которая способна просчитать, склоняется ли он к прекрасной дьяволице или к ангелу во плоти. Ах, Люсинда! Если бы вы могли видеть себя, какой я вижу вас сейчас! В глазах сверкает огонь, пунцово цветут губы…
— Замолчите, Ферди, — грубо прервала его Люсинда и взялась за шнур, которым был подвязан полог кровати. — Утром я ожидаю вас внизу на завтрак. Насколько мне известно, вы уже достаточно здоровы, чтобы встать на ноги. Ферди откинулся на подушки — будто бы демонстрируя противоположное. Он коснулся ладонью своего мертвенно-бледного лба.
— Но я все еще очень слаб, дорогая кузина. Боюсь, что я нанесу невосполнимый ущерб своему организму слишком большими нагрузками.
— Или вы утром подниметесь сами, или прислуге будет приказано поднять вас, — спокойно сказала Люсинда. — Я не позволю вам злоупотреблять своим гостеприимством, предупреждаю вас об этом! — Она потянула за шнур, и полог кровати опустился, скрыв кузена от ее глаз. — Спокойной ночи, Ферди! — Люсинда резко повернулась и пошла к дверям.
— Вы — холодная рыба, кузина! Бесчувственная рыба! — раздвинув полог головой, кричал ей вслед кузен.
Открыв дверь, Люсинда обернулась с холодной улыбкой на устах.
— Умоляю, не забудьте задуть свечу, Ферди. Мне бы не хотелось лишать вас и вовсе сна, поскольку до рассвета осталось несколько часов.
— До рассвета! — ахнул Ферди. Его изумление сменилось гневом. — Послушайте, не будете же вы поднимать меня с постели в столь ранний час! Клянусь вам, я не позволю! Хочу предупредить вас: я не поднимаюсь ранее полудня!
— Не забудьте о свече, Ферди, — повторила Люсинда.
Он тщетно посылал в ее адрес ругательства: она не обратила внимания и с треском захлопнула за собой дверь. С другой стороны дверной панели в нее что-то ударилось. Она была так разгневана, что хотела было разобраться, но остановила себя. Разоблачение детской выходки кузена не было бы победой над ним. Она сказала то, что хотела, и изложила свой ультиматум. Что-то большее просто свело бы ее удовлетворенность на нет.
Кроме того, ее внимания требовала и другая половина конфликта. Люсинда вздохнула и повернула к двери спальни мисс Мейз. Она увидела, что дверь была приотворена, и в щель просачивался свет. Она толкнула дверь, отворяя ее. До ее ушей долетели рыдания, подчеркнутые случайно сказанным словом мисс Блайт, которая тихо говорила с мисс Мейз.
— Что за странный финал такого прекрасного вечера! — воскликнула Люсинда, войдя.
Как только мисс Мейз увидела ее, лицо ее исказилось мукой.
— О, леди Мейз! Я так… несчастна! Простите! Если бы я знала… Я не знала! Не знала! Ах, ах! Я думала, что вам это будет приятно!
— Приятно? — Люсинда посмотрела на мисс Блайт в изумлении. — Да о чем вы говорите, черт возьми? Почему это мне было бы приятно?
Мисс Блайт подошла к тазу с водой, чтобы вновь намочить полотенце.
— Не нужно ругаться, Люсинда, — сурово заметила она.
Люсинда опомнилась и вспыхнула.
— Вы, несомненно, правы, Тибби! Я позволила себе выйти из себя. Умоляю, простите.
Мисс Блайт молча кивнула. Она подошла к мисс Мейз, взяла ее за подбородок. Красное опухшее лицо Агнес говорило о том, что она глубоко несчастна. Мисс Блайт вытерла его холодной водой.
— Ну полно, Агнес. Это принесет вам облегчение, — утешала она. — Теперь вы сможете поговорить с леди Мейз.
Вряд ли такая перспектива обрадовала мисс Мейз, поскольку та содрогнулась. Тем не менее она повернула лицо к Люсинде. В ее карих опухших глазах был страх, что напомнило Люсинде пойманного кролика.
Люсинда присела рядом со своей золовкой и взяла ее за руку.
— Агнес, с чего вы взяли, что мне будет приятно застать вас вместе, с мистером Стэссартом? Вам не приходило в голову, что не подобает навещать джентльмена в его спальне?
Мисс Мейз вновь содрогнулась. Она быстро замотала головой, отказываясь взглянуть на Люсинду.
— Мисс Блайт мне все объяснила. Я так порочна, так порочна!
В ее голосе было такое отчаяние, что Люсинда вскинула на мисс Блайт вопрошающий взгляд. Мисс Блайт покачала головой. Люсинда поняла так: я сделала все, что в моих силах.
— Вы, несомненно, сделали большую глупость. А теперь послушайте меня внимательно, Агнес. Нет, взгляните мне в глаза! Вот и хорошо. Когда я пригласила вас остаться здесь на сезон, я взяла на себя ответственность за вас. Я не могу сейчас просто умыть руки. Это будет неблагородно с моей стороны.
Мисс Мейз обвила Люсинду руками и прижалась к ней.
— Вы слишком добры ко мне! Я не заслужила этого, в самом деле, нет!
Люсинда попыталась вырваться, но объятия золовки были слишком крепкими. Она со смехом воскликнула:
— Агнес, вы меня задушите. Мне вовсе не хочется задохнуться в ваших объятиях.
Объятия мисс Мейз немедленно разжались. Она встревоженно посмотрела на Люсинду.
— Я не причинила вам вреда, миледи? Умоляю, скажите!
— Нет конечно. Ах, Агнес, вы такая простушка.
— Я знаю, что я очень глупа. Все всегда это говорили. Значит, это правда, — тихо вздохнув, проговорила мисс Мейз.
Люсинда была рада тому, что эмоциональный взрыв мисс Мейз прошел. Она услышала облегченный вздох со стороны мисс Блайт, и почти рассмеялась. Но в данной ситуации это было совсем неудобно. По крайней мере, мисс Мейз была бы сконфужена еще более, а Люсинда не могла этого допустить. Ей нужно было сказать золовке кое-что важное.