Любовь к Милен Фармер
Влюбился человек, например, в Милен Фармер, и что ему делать? Прийти к ней и сказать об этом? Так ведь не подпустит. И не потому даже что он лично ей не нравится, а просто много таких, и если все пойдут, то что это будет?
О количестве таких желающих она может судить по толпам на ее концертах и тиражам дисков. Ну, разрешит она одному, другому, но на всех-то ее все равно не хватит!
Так она думает.
А может быть, она думает иначе, что вот она такая богатая, талантливая и знаменитая, еще и француженка, а он неизвестно кто, бедный, скорее всего бестолочь, да еще и русский в придачу.
Хотя почему обязательно бедный?
Может быть, он вовсе не беден и даже хорошо известен в своем кругу, но это ничего не изменит.
Все равно не разрешит, даже без проникновения, потереться, например, членом между ее грудей и кончить ей на лицо или запрокинуть ее на спину, сдвинуть и поднять ее ноги коленями к подбородку, просунуть член между ее бедер, а в момент извержения навалиться сверху и кончить ей на грудь, даже такой малости не разрешит!
Хотя если задуматься, благодаря кому она такая знаменитая и богатая, на чьи деньги все это куплено? Жить на деньги простых людей и презирать их – это не гуманизм, а феодализм, и пока человечество не изживет его, войны неизбежны. Потому что феодализм неизбежно порождает войны. И хотя Ленин доказал, что капитализм тоже неизбежно порождает войны, но задумывался ли кто-нибудь, почему убивают звезд?
Да все потому же! Из-за их недоступности.
Недоступность звезд заставляет убивать их. Потому что поиметь нельзя, даже в ладошку или в рот кончить, а убить можно! Вот и убивают.
Исходя из этого, я могу даже предположить, что Марк Чапман, убивший Джона Леннона, был латентным педерастом. Но невозможно было прийти и сказать: «Знаешь, Джонни, не мог бы ты меня поиметь анально, или можно, я сделаю тебе минет?»
А почему? Ну, почему нет!
А Леннон бы ему ответил:
- Да не проблема, старина. Ты сраку-то мыл? Нет? Тогда лучше отсоси. Нет, ты пойми меня правильно, не то чтобы я брезговал, а просто мало ли какой вирус от тебя подцепишь.
Леннону простительно было так сказать, он мог и не знать, что бактерий во рту ничуть не меньше, чем в толстом кишечнике, и с точки зрения гигиены анальный секс столь же безупречен, как и все другие виды секса, и невинен как поцелуй. Ну, не знал и не знал, какая разница, главное-то ведь, согласился!
И все! И никакого убийства, никаких выстрелов на 72-й улице, никакой трагической смерти! «Мир, дружба, жвачка!» – это мы им, а они нам: «Секс, музыка, наркотики!»
И никаких убийств.
Мидзогути сжег Золотой Храм, потому что стоит вот такая дрянь, и все ей любуются как высшим достижением цивилизации. Этот храм весь такой особенный и совершенный, и с него надо пылинки сдувать, а с человека сдувать пылинки не полагается, человеку полагается работать как каторжному, а потом сдохнуть.
И Герострат сжег храм Артемиды вовсе не для того чтобы прославиться, чушь все это!
Никто так до сих пор и не понял, почему он это сделал? Да потому что влюбился в Артемиду! А удовлетворить свое желание с Артемидой еще труднее, чем сделать минет Джону Леннону. Потому что Леннон хотя бы на тот момент был живым человеком, а Артемида в некотором смысле персонаж вымышленный. Есть только статуи, но в них не очень-то проникнешь членом. Можно, конечно, мастурбировать и даже спускать на них сперму, но ведь это совсем не то!
А раз нельзя поиметь, то можно уничтожить! Вот он и сжег ее статую, а заодно и храм, потому что не было тогда современных технологий и невозможно было сделать точную копию этой статуи, но со всеми полагающимися физиологическими отверстиями и мягкую.
А можно было бы, сделал бы Герострат себе такую Артемиду и никакого пожара. Никаких поджогов и никаких убийств!
Если бы звезды действительно заботились о своей безопасности, то не тратили бы деньги на тупых телохранителей, а вложили бы их в производство своих точных копий из силикона, чтобы каждый мог купить и поиметь их, когда хочет, как хочет и в какой хочет позиции. И тогда никто бы их не преследовал и не убивал!
Виктор влюбился в Милен Фармер, и единственное что ему оставалось – убить ее или сделать точную силиконовую копию. Немного поколебавшись, он выбрал второе, тем более что по образованию он был инженер, а это как-никак обязывало.
Сначала он собрал информацию, и выяснил, что такие куклы изготавливают в Штатах, практически вручную, стоят они шесть-десять тысяч долларов. Еще можно было заказать в Японии.