Окровавленный бандит с разорванными штанами поднялся на ноги Бормоча проклятия, попятился от собаки и бросился к своей лошади, даже не пытаясь подобрать свой нож, который Мадлен отшвырнула ногой под куст шиповника.
Когда они ускакали, Квинтин повернулся к мертвенно-бледной Мадлен.
— Вы довольны? Малверн давным-давно хотел спровоцировать меня.
— Зачем ему это нужно?
Она наблюдала, как взбешенное выражение его лица перешло в цинично-насмешливое.
— Если бы я был вызван на дуэль, то выбор оружия был бы за мной, а я стреляю баз промаха. А он учился драться на рапирах у лучшего фехтовальщика в Новом Орлеане.
Красные круги заплясали у Мадлен перед глазами, но она изо всех сил пыталась побороть волну головокружения.
— Я не хотела подвергать вас опасности, Квинтин. В самом деле, не хотела, — прошептала она, коснувшись ладонью его руки, желая почувствовать тепло и твердость его тела, равно как и для того, чтобы не упасть.
Он отбросил ее руку, словно это была гадюка, и повернулся к Домино, без всяких усилий вскакивая в седло.
— Еще рано меня хоронить, моя несчастная, маленькая невеста, — сказал он, протягивая руку за поводьями Веснушки.
— Она захромала. Вот почему я…
— Вы оказались во власти Малверна и его грязного подхалима, потому что поступили очень глупо и неразумно. Кругом идет война, если вы этого еще не заметили. Женщины в такие времена не ездят без сопровождения, тем более леди, но я не стану попусту тратить слова, — горько добавил он, наклоняясь из седла, чтобы поднять ее.
Мадлен упала поперек лошади, словно мешок с зерном, больно ударившись животом о седло. Когда она стала брыкаться, Квинт шлепнул ее по мягкому месту, выругался и пустил Домино мягким галопом в сторону дома.
Девон Блэкхорн попал в ужасную переделку Он оглядел пьяную шайку «Сынов Свободы», окруживших его. Их лица побагровели от пьянки, а голоса сливались в исступленный рев.
— Послушайте, может нам повесить этого сукина сына, любимца дикарей? — выкрикнул один голос.
— Нет, слишком легкая смерть. Эти чертовы индейцы не так расправляются с нами. Давайте подпалим его, — взвизгнул другой пьяный голос.
— Вымажем его в деготь и обваляем в перьях, — предложил один из шайки.
— Деготь и перья, деготь и перья, — скандировали они хором.
Девон проклинал себя за глупость, дернувшую его остановиться в этом удаленном от колонии поселении, чтобы выпить кружку холодного эля. Он был уверен, что так далеко от побережья никто не узнает в нем посредника короны. Но один из людей Элайджи Кларка волею случая оказался в той же самой таверне. И вот теперь он окружен этой воющей сворой ублюдков. Если они сделают то, что намерены сделать, он, возможно, умрет от ожогов или от отравления, которое так часто сопровождает их. В лучшем случае он останется ужасно изуродованным.
Лучше умереть быстро и чисто. Он пнул ногой большой дубовый стол перед собой, отчего стулья и кружки разлетелись во все стороны, и вытащил из чехла охотничий нож. Поигрывая сверкающим лезвием, он стал подстрекать главаря выйти вперед.
— Я вам покажу, что не так-то легко убить воина мускогов, трусливые предатели! Ну, что же ты, смелее, выходи и умри вместе со мной!
Рев прокатился по толпе, и несколько мужчин выкрикнули приказы, противоречащие друг другу, но никто не решился сразиться с Девоном один на один. Наконец, когда он отступил в угол комнаты, двое бандитов бросились на него, используя стулья как щиты. Пока он был занят ими, другой парень проскользнул позади него с тяжелой деревянной дубинкой и ударил его сбоку по голове. Девон упал на колени и, уронив нож, повалился лицом на земляной пол.
Они вытащили его на улицу и направились к кузнице, где круглый год горел огонь.
— Снимите с него мокасины, и мы посмотрим, насколько нежная кожа у него на ногах, когда начнем поджаривать их, — крикнул главарь.
— Разогрейте деготь, — скомандовал другой двум юнцам, которые бросились к хижине через улицу.
Девон медленно приходил в себя. Его голова немилосердно болела. Он попытался потрогать рукой висок, но обнаружил, что его руки связаны. Он зашевелился, стараясь прояснить сознание.
Смутный голос прорезался сквозь туман боли.
— Он очнулся. Давай.
Девон закусил губу, чтобы не закричать, когда они приложили угли к его ступням. Его тело выгнулось в агонии. Затем он снова потерял сознание. Когда поток теплой, противной воды ударил в его лицо, он снова вынырнул из небытия, только чтобы почувствовать едкое зловоние горячего дегтя. Грубые руки закатывали его штаны, оголяя ноги до колен.
Жгучий, разъедающий деготь постепенно растекался сначала по ступне, затем по лодыжке к икре. Он осыпал их проклятиями, пот стекал по его бровям, когда он глядел в ужасе на то, что они делали. Когда ему удалось вырвать левую ногу у своих мучителей, он пнул ею, забрызгав отвратительным черным дегтем их пьяные морды. Мясистый кулак ударил его в лицо, затем другой стал бить его в живот до тех пор, пока он не затих, хватая ртом воздух.
Неожиданно послышались выстрелы, и стук лошадиных копыт зазвенел по твердой, высохшей земле. Последовал четкий приказ:
— Сейчас же прекратите эту мерзость и освободите человека!
Девон лежал связанный на горячей, сухой земле, в то время как вокруг него царил полнейший хаос. Бандиты изрыгали проклятия и кричали, звуки ружейной пальбы смешались с глухими ударами кулаков. Все закончилось очень быстро. Всадники в пропитанных потом зеленых униформах без особых усилий разогнали банду «Сынов Свободы». Те дали тягу в ближайший лес, преследуемые солдатами, которые размахивали саблями и стреляли.
Девон почувствовал, как кто-то разрезал веревки, стягивавшие его грудь. Он повернулся к сурового вида мужчине с черными волосами и проницательными голубыми глазами.
— Кто бы вы ни были, я буду благодарен вам до конца жизни, — хрипло выдавил Девон, когда его спаситель помог ему сесть.
С сильным йоркширским акцентом мужчина ответил:
— Я Томас Браун, подполковник королевских рейнджеров и суперинтендант восточного отделения индейцев.
Девон вопросительно приподнял бровь, затем поморщился, когда его обмазанные дегтем ноги потерлись одна о другую.
— Я слышал о вас, сэр. Я Девон Блэкхорн, посредник его величества в торговле с нижними поселениями криков.
— Ты сын Аластера от его жены-индианки, — сказал Браун, одобрительно кивнув.
Девон ухмыльнулся, несмотря на боль, пульсирующую во всем теле.
— Я и забыл, что вы целый год жили среди людей моей матери.
— Пока эти мерзавцы не сделали это же со мной и не согнали меня с моей земли в Джорджии, — сказал он угрюмо, указывая на деготь.
— И теперь вы возглавляете рейнджеров в борьбе против мятежников.
— И координирую британские военные действия с действиями наших индейских союзников, — ответил Браун, изучая Девона оценивающим, вопросительным взглядом.
— А как бы вы отнеслись к спасенному новобранцу, подполковник?
— Я надеялся, что ты спросишь об этом.
Глава седьмая
Квинтин выехал перед рассветом. Туман окутывал реку, взбирался вверх по склону холма и становился реже. Когда встало горячее июньское солнце, пробиваясь сквозь прохладные, серые испарения, Квинтин стал размышлять о том, что принесут ему следующие несколько часов. «Возможно, мою смерть». Интересно, как это подействует на Мадлен. Будет ли она счастлива избавиться от него и этого альянса, навязанного ей? Или он предпочтительнее жизни с ее чопорной гугенотской теткой?