— Пока вы проводите Девона к моей дорогой кузине, я займусь кое-какими неотложными делами внизу. Сообщите ей, что я приду навестить ее и малыша до обеда.
Проклятие, какой отвратительной пыткой будет трапеза за одним столом с его сводным братом-дикарем и язвительной Барбарой Карузерс!
— Значит, это и есть наследник Блэкхорн-Хилла. Немного маловат, но, полагаю, он подрастет, — сказал Девон, когда Мадлен, подняла москитную сетку с колыбели малыша. В его глазах плясали поддразнивающие огоньки, когда он производил свой осмотр.
— Его зовут Джеймс Квинтин Блэкхорн, в честь моего деда и его отца, и вовсе он не маленький, — гордо ответила Мадлен, вытаскивая дремлющего младенца из колыбели. — Вот, подержи его и сам убедишься. — Она протянула маленький извивающийся сверток молодому холостяку.
Девон вскинул руки, изображая капитуляцию.
— Я верю тебе на слово, Мадлен. Он выглядит крепышом.
Мадлен нежно погладила черные блестящие волосики на голове малыша.
— У него волосы отца, и будут, как и у него, зеленые глаза, — сказала она мягко.
— Тебе удалось сообщить Квинтину, что он стал отцом? — Девон постарался сдержать резкие нотки, готовые прорваться в его голосе.
Мадлен беспомощно пожала плечами.
— У меня также мало симпатии к «Сынам Свободы», как и у них ко мне, но я послала письмо окольными путями. Не знаю, когда оно до него дойдет и дойдет ли вообще. «И есть ли ему до этого дело».
— Если даже половина из того, что мы слышим об этих мятежниках, правда, он в один миг получит все подробности рождения Джеймса, — успокаивающе сказала Барбара, зная, как переживает Мадлен по этому поводу. — Уверена, что кто-нибудь из «Золотого Лебедя» доберется до него.
— Заведение Полли? — изумленно спросил Девон.
Барбара повернулась к Девону с улыбкой превосходства:
— Вы только что прибыли в Саванну, мистер Блэкхорн, госпожа Блор уже давно находится у моего брата в списке подозреваемых в сочувствии мятежникам. Вам действительно следовало бы поближе познакомиться с Монти. — Она кокетливо вскинула голову.
— Черт меня побери, если я знаю, кто друг, а кто враг в этой проклятой войне, — изумленно сказал Девон, вспоминая, как они с Барбарой обнаружили Квинтина, прячущегося в «Лебеде». — Возможно…
Мадлен вызывающе вздернула подбородок, держа своего сына.
— Я знала, что Квинт мятежник, Девон. — Она больше не могла заставить себя произнести слово «предатель». — Я не могла выдать его. Осуждай меня, если хочешь. Я уже делала это тысячу раз, и все же я ни за что бы не обрекла своего мужа на смерть.
Девон печально вздохнул.
— Я тоже, Мадлен, особенно теперь, когда шок от предательства прошел. Но все же мы на противоположных сторонах.
— И нет смысла продолжать обсуждать это, — сказала Барбара, направляя Девона к двери. — Покорми молодого хозяина, а я останусь, чтобы помочь тебе решить, что надеть сегодня к обеду. С Девоном в качестве гостя и Робертом, прикованным к постели, мы великолепно проведем время.
— Если пообещаем не обсуждать политику, — сказал Девон, улыбнувшись Мадлен.
— Я нема, как могила, — ответила она в то время, как ребенок громко закричал.
— Я тоже, но вот мистер Джеймс явно нет. — Он весело улыбнулся обеим женщинам и вышел из комнаты.
Обед нынче был первым путешествием Мадлен вниз с тех пор, как родился Джеймс, и слуги сделали все возможное, чтобы он был праздничным. Нежный аромат, исходящий от огромных букетов свежих цветов, восхитительно сочетался с сочными запахами, несущимися от деликатесов Делфины. Без присутствия угрюмого Роберта и его ядовитых комментариев трапеза должна была бы стать приятной, но Эндрю и Девон были почти так же несносны, как и их дядя.
Пока мужчины спорили, Мадлен наблюдала за едва уловимой, безмолвной сценой между Девоном и Барбарой. И, она заметила, Эндрю тоже. Что-то происходило, но Мадлен не могла решить, что именно. Барбара всегда недолюбливала Эндрю. Наблюдая, как он ведет себя по отношению к Девону, она была склонна увидеть некоторую правоту в суждении своей подруги. Как всегда, Эндрю был заботлив и нежен с ней, но теперь, когда она приобрела друзей в лице его брата и Барбары, Мадлен начинала видеть своего «дорогого кузена» в новом, нелестном свете.
«Возможно, он просто завидует обаянию Дева и его красоте. Видит Бог, парень очаровал Барбару, а она едва ли зеленая девчонка». Но было что-то большее, чем видимая мимолетная симпатия между ее подругой и капитаном рейнджеров. Отбросив эту мысль как неправдоподобную, она вмешалась в горячий спор между двумя братьями о ведении войны.
— Он неотесанный болван, если думает, что может взять верх над генералом Корнуоллисом, — сказал Эндрю. — У Гилфорда он бежал, трусливо поджав хвост.
— Нейт Грин вовсе не болван. Он знает, когда нужно сражаться, а когда лучше на время отступить. А Гилфорд оказался для нас пирровой победой, — сдержанно ответил Девон.
— Мне кажется, поскольку сражение закончилось вничью, ни одна из сторон не может назвать это победой, — осторожно сказала Мадлен.
— Факт то, что оба военачальника покинули поле боя и перегруппировались.
— Но Корнуоллис предпочел перегруппироваться в Виргинии, оставив Джорджию и Каролину лежать незащищенными, словно рыба в пересохшей реке, — возразил Девон. — Он воюет традиционными методами с нетрадиционным врагом.
— Он воюет с отбросами, — фыркнул Эндрю. Мадлен гневно вспыхнула от клеветы Эндрю на ее мужа и его дело.
— У этих отбросов достаточно ума, чтобы понимать, как можно выиграть гражданскую войну, — ответил Девон. — Они не имеют возможности сражаться с дисциплинированными британскими войсками в регулярном бою, но они мастера в подрывных операциях и мелких стычках.
— Но разве такие незначительные набеги в состоянии нанести большой урон? — спросила Барбара Девона.
— Несомненно. Такие люди, как Пикенс и Кларк, в Джорджии стоили нам целого арсенала боеприпасов и бесчисленного количества потерь из-за дезертирства и ранений. В течение последних недель они захватили Августу и Джорджию. А эта старая лисица в Южной Каролине уже несколько месяцев водит за нос Тарлетона. Когда Марион присоединился к Грину, вместе они стали просто неуловимы.
— Фрэнсис Марион был другом семьи моей матери перед войной, — печально сказала Мадлен. — А теперь мой муж служит под его началом.
— Давайте выпьем за скорейшее прекращение этой ужасной войны, — предложила Барбара, поднимая свой бокал.
— И за победу сил его величества, — добавил Эндрю.
— Просто за окончание войны, каким бы ни был ее исход, — сказала Мадлен.
— Конечно же, несмотря на предательство Квинтина вы это несерьезно, — возразил Эндрю, заботливо беря Мадлен за руку.
— О, она вполне серьезна, и я тоже. Это мужчины любят войны. А женщины, которые приносят в этот мир детей, хотят видеть его безопасным. — Барбара улыбнулась Мадлен, которая, она заметила, высвободила свою руку из руки Эндрю.
— Хорошо сказано… для женщины, — произнес Девон с юмором, когда его бокал со звоном стукнулся о бокал Барбары. Они почти не сводили друг с друга глаз.
— Да, но у женщин, я боюсь, нет склонности к делам политическим, — сказал Эндрю, покровительственным тоном. — Англоязычные дети едва ли будут в безопасности в мире, где необузданные мятежники заключают союз с французами.
— Кто это сказал: «Враг моего врага — мой друг»? — спросила Мадлен, отвлекая внимание Эндрю от интимного обмена взглядов между Барбарой и Девоном.
Она задалась целью точно выяснить, что же происходит между ее подругой и Девоном Блэкхорном.
Глава девятнадцатая
Барбара дождалась, когда дом погрузится в полную тишину. Настенные часы внизу пробили два. Все слуги уснули. Даже Эндрю, который любил сидеть допоздна и потягивать отличный бренди Роберта, отправился спать, сославшись на то, что выпил уже чересчур много. Она подвязала шелковый халат поясом на талии и выскользнула из своей комнаты в темный коридор.