Как–то уже в начале июля, когда — редкий случай — в секции собрались почти все, тренер задержал парней, готовых после тренировки разъехаться по домам.
- Стоп, хлопцы, не разбегаться! — сказал он. — Нам треба еще собрание провесть.
- Какое собрание?.. — недовольно зашумели они.
- Собрание секции, дети мои. Треба ж нам обсудить, какие задачи, как с дисциплиной, с моральным, так сказать, климатом в коллективе. Руководство повелело собрание провесть и отчетец представить по форме. Кто у нас староста секции, запамятовал?
- Кажись, Ваню Гудко выбирали, — подал голос кто- то.
- Точно, — подтвердил Полосухин. — Так что прошу, Ванюша, в президиум, — хлопнул оп рукой по обшарпанной табуретке. — И протокольчик всенепременно…
- Да брось ты бюрократию разводить, — заворчал добродушный здоровяк Гудко. — Мне еще пацана из садика надо забрать. Жена и так пилит, что поздно возвращаюсь. Грозилась уж велосипед на помойку выбросить.
- А ты ее, Ваня, поучи маненько, — хохотнул Соломин. — Пущай знает, что у нас пока еще не матриархат.
- А у нас сосед соседа бил вчера велосипедом!.. — продекламировал ни к селу ни к городу Ядыкин, но все засмеялись, потому что настроение было такое.
- В натуре, Аркан, — тянул свое Ваня Гудко. — Нацарапай там, что, мол, принимаем, обязуемся…
- …Выставить команду на Велогонку Мира, — вставил Пряжников.
- …И выиграть как в личном, так и в командном зачете, — подхватил Семанов.
Все опять засмеялись. Настроение было благодушное, смеялись по любому поводу, и, чувствуя это, острили даже те, кто редко шутил. Ребята с ленцой рассаживались по скамьям. Кто подтягивал гайку на велосипеде — спрятал ключ, кто подкачивал однотрубки — убрал насос. Но никто уже не спешил уходить — если не собрание, а так просто потрепаться чуток, то можно и посидеть еще.
— Эх, счас бы кружечку пивка… — поглаживая себя по животу, как завзятый любитель, мечтательно протянул Ядыкин.
- А что, — в шутку предложил кто- то. — Может, перенесем собрание в «Голубой Дунай»?
- А может, в ресторане банкет закажем.
- Ну ладно, хлопцы, ближе к телу, как говорил Остап Бендер. — Полосухин достал зубочистку и поковырял в зубах. — Нам дают новый десятискоростник.
- Ого!.. — оживились ребята. А у Володи екнуло сердце. Эта новость явно касалась его — у кого же еще в секции хуже велосипед. Новую машину ему, может, и не дадут, но хоть чью–то приличную. Любой велосипед в секции лучше, чем его рухлядь.
- Новую машину Семанову, — сказал тренер. — Он у вас ветеран, входит в сборную, лидер, так сказать.
- Само собой! — поддержали его. Семанов не выразил ни удивления, ни радости — видно, уже знал заранее.
— Семановскую машину возьмет Ядыкин, — сказал тренер будничным голосом, как нечто само собой разумеющееся. Ядыкин привстал и шутливо сделал ручкой.
Володя сидел ошеломленный. Это было так неожиданно, что он не сразу сообразил. Ну ладно, не ему дали семановский «Чемпион», так пусть тогда Саше Рябову — у него ведь тоже машина «на соплях», а без него команды не будет. А Ядыкин — пустое место, от него же толку как от козла молока. Володя посмотрел на Рябова: тот сидел мрачный, взглядом уперся в пол.
— И последний вопрос нашей повестки дня. — Полосухин ковырнул зубочисткой в зубах. — Двенадцатого у нас первенство области. Приедут сильные гонщики. Так что треба не опозориться. Всем, кто включен в команду, пройти медосмотр и быть в полной форме.
И здесь возражений не было.
- Ну что, пойдем по пиву, что ли, ударим? — предложил Соломин, вставая.
- Я — за!.. — вскочил Ядыкин.
- Детям пиво вредно, — сказал Аркашка. — И вообще смотрите у меня, вьюноши, не подкачайте. Начальство уже стружку с меня снимает за слабый рост мастерства. Чтоб на этот раз хорошо выступили.
- На чем выступили? — мрачно сказал Володя. — На этих драндулетах? — указал он на свою и Сашину машины. — Какой смысл? Гонишь лошадей, а среди дороги ломается телега.
- Охо–хо!.. — усмехнулся Полосухин. — Какие мы капризные! Подавай нам новенький десятискоростник, тогда мы поедем.
- А что, — упрямо сказал Володя и встал. — Могли бы и неплохо выступить, если бы у нас с Рябовым были приличные машины. А Ядыкин все равно не потянет, разве не видно?.. Ну, давайте хотя бы прикидку устроим: кто первым придет, тому и машина новая. Чтоб по справедливости… — Он говорил волнуясь, вздрагивая от внутреннего напряжения, но изо всех сил старался держать себя в руках. Он не любил, не умел выступать, хотя живо на все реагировал. Слишком живо, потому и не получалось у него связно, убедительно, как надо. Если начинал говорить, то его несло. Он и сейчас уже чувствовал, что его несет, но еще держался спокойно, надеясь, что его поддержат, поймут или, на худой конец, объяснят, в чем он не прав.