Хотя подвеска гасила большинство препятствий, на последнем километре машину начало немного подкидывать на ухабистой дороге. Вечер еще не вступил в свои полные права — необходимости включать фары пока не было, но жара уже слегка спала, и я открыл окно. Люблю вдыхать аромат леса, а не отфильтрованную, точно дозированную кислородную смесь. Кара задремала еще после первого часа пути, прислонившись головой к стеклу, с наушниками в ушах.
Сразу за поворотом, как всегда неожиданно, возник ажурный забор, поросший вьюнком до такой степени, что за ним невозможно было рассмотреть двор. Ворота, тихо звякнув, отползли в сторону — мое авто было в списке постоянного доступа — и к дому мы подъехали, практически, не останавливаясь. А пейзаж-то изменился. Хотя и дом, и пристройки остались на своих местах, и нового ничего не появилось, но над всем парил призрак запущенности. Особенно это было заметно по кустарникам и клумбовым контейнерами с многолетними растениями. Стейси специально высадила виды, за которыми не нужен особый уход, но они явно нуждались в обрезке и прополке.
Карина проснулась сразу же при остановке и разочаровано разглядывала местность сквозь стекло. Если она сейчас что-нибудь вякнет, то точно пойдет жить под мост в столичном парке! И совесть меня больше мучить не будет! Женушка молча выбралась из машины и попрыгала, разминаясь, бросая на меня осторожные взгляды. Видимо, просекла ситуацию. Эх, а был бы такой хороший повод ее вышвырнуть!
— Пошли. Покажу что где. Мне еще в город возвращаться, так что давай по-быстрому.
Я добавил биометрику Карины на временное право доступа к дому, показал, где находятся нужные помещения и запасы продуктов. И даже занес чемодан, пока она рылась в холодильнике. Еще не наелась? Это таракан какой-то, а не женщина! Земной Союз, подозреваю, провел новые генетические эксперименты и таки скрестил человека с пылесосом — вытягивает все, не только ваши продукты, но и ваши деньги.
Внутри все было точно так же, как в картинках моей памяти, те же вещи, на тех же местах. Не хватало лишь жителей. Запустение в доме не было столь очевидным — функция консервации позволяла сохранить помещение в том же состоянии, как на момент отъезда. Стейси, наверно, тут и не жила никогда постоянно.
Хотелось побыть здесь подольше, сесть в кресло в гостиной, выпить чай на травах в беседке, поваляться на кровати, рассматривая собственноручно раскрашенный потолок. Но момент для ностальгии был выбран слегка неудачно. Кара возвращалась с ноутом в руках, что-то жуя и неразборчиво бормоча себе под нос: «Сеть, сеть!».
Хм, ну и ладно. Людей здесь нет, так что присутствие помешанных землян ни для кого не опасно.
— Все. Я поехал!
— М-мг… — женушка прошла мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания.
— Тебе больше ничего не нужно?
— М-мг…
Ух, не уверен, что она меня слышала. Но на сегодня я долг по спасению мира, и одной конкретно взятой личности, уже перевыполнил. Аж самому противно, какой я добрый!
— Пока, любимая, надеюсь больше не увидимся… ближайшие четыре месяца.
— М-мг… где же чертова сеть? — бормочет опять.
Я вывел машину за ворота и направился домой. Ну, в смысле, к Брэду домой… Все сегодняшние встречи секретарь должна была перенести на завтра. Меня ждет тяжелый день, а еще ехать почти четыре часа. Зато избавился от Кары, день, будем считать, прожит не зря.
— Куда ты меня завез, скотина? Здесь даже сети нету!!! — послышался далеко позади приглушенный расстоянием надрывный крик. — Сволочь!
В зеркале заднего вида отобразилась крошечная женская фигурка и запустила вслед фургона босоножкой. В метании она явно не сильна, означенный предмет пролетел всего два метра и, отскочив от полотна дороги, скатился в кусты. Кажется, это кусты малины. Ну-ну.
Забавные у моей жены способы выражать благодарность. Зато прекрасно поднимают настроение.
Глава 10. О ежах, грибах и новых знакомствах
Говорят, что время, проведенное наедине с собой, должно быть использовано для осмысления и анализа своих поступков и жизни вообще, так сказать, для восстановления внутреннего равновесия. Я в этой глуши сижу уже две недели, но ничего нового так и не осмыслила. Не хочу. Занимаюсь всяческой ерундой, лишь бы не думать. Наверно, это психологический блок, защита, дабы последние нейроны в мозгу не поплавились от безнадеги и жалости к себе.
Вся моя жизнь, словно эфемерный карточный домик на круглом шатком столе. Стоит только присмотреться к какому-то событию, карте в рафинированной четкой структуре, как она сразу же затрепещет и выскользнет из общего расклада. Потянет за собой остальные. И они веером разлетятся по комнате — нырнут под пухлые кресла, спрячутся за пыльными шторами, прилипнут к потолку. Часть в открытое окно унесет ветер. А я буду ползать по полу, сбивая колени, судорожно пытаясь собрать всю колоду обратно, и вечно не досчитываться нескольких штук.