– Ну и мучилась бы! Вены-то резать – дело нехитрое… – возражал Лобов.
– Ты, отец, думай, как хочешь, но плохой человек так переживать не стал бы.
– Твою мать… Тереза, – не вытерпел жалости жены Лобов и тоже хлопнул дверью.
Когда на следующий день Леня поехал разговаривать с врачом, тот среди прочего сказал, что Настя беременна.
У постели Насти в это время сидела Оля, которая ругала ее за то, что она могла убить и ребенка.
– Леня вас спас, ты понимаешь это?
– Я не подумала об этом! Какая дура… – Глаза у Насти теперь были постоянно на мокром месте. – Мне снился ребенок. Это девочка Любы, я так ясно ее видела…
– Перестань об этом думать. Ну, пожалуйста, – упрашивала Оля. – С такими мыслями ты не поправишься.
– Не могу. Никогда не перестану. Потому что это все из-за меня… Как я теперь посмотрю им в глаза?
Открылась дверь, и появился Леня.
– Настя… – неуверенно улыбнулся он.
– Привет, – медленно и хрипло ответила она.
– Ладно, я пойду. Поправляйся, – сказала Оля и вышла.
Леня осторожно приземлился в ногах у Насти, кивнув на забинтованное запястье, ласково заговорил:
– Доктор сказал, что шрамики останутся. Но потом их можно убрать. А руки у тебя все равно самые красивые.
Ты, главное, больше ни о чем не волнуйся. Теперь у нас будет ребенок… Мы будем вместе. Настя молча вытерла слезы.
– Все будет по-другому. Я буду ухаживать за вами, стараться… Скажи мне что-нибудь… – попросил Леня. – Настенька…
Настя и сказала – резко и внятно:
– Это не твой ребенок. Он не от тебя.
В то время, когда на Леню и Любу сыпались несчастья, Лариса Лобова, наоборот, почувствовала, что в ее жизни началась светлая полоса и именно после пропажи и возвращения Глеба. Первый испуг прошел, и Менделеев проявил максимум такта, терпения и внимания к ребенку и завоевал его расположение. К тому же Ларисе казалось, что Олег Менделеев – именно тот мужчина, с которым ей предстоит долгая и счастливая жизнь. Менделеев помог ей увидеть сына повзрослевшим, а не пятилетним малышом, каким до сих пор представляла Лариса Глеба, во всем ограничивая его свободу. Какое же было счастье для всех троих, когда впервые Глеб один, без сопровождения взрослых, отправился в школу… Менделеев издалека наблюдал за ним и, вернувшись, доложил Ларисе:
– Все нормально. Видела бы ты, как он переходит улицу! Посмотрел налево и направо, потом опять налево… Деловой, ответственный, совсем взрослый парень. И, знаешь, он очень гордился.
– Спасибо тебе. Я и раньше думала: хватит его пасти, парню девятый год. Но никак не решалась, – ответила она и потерлась о его плечо. – Рядом с тобой мне так спокойно, хорошо.
Менделеев нежно обнял ее и вздохнул:
– Но почему-то ты не хочешь, чтоб мы жили вместе. Лариса мягко высвободилась из его объятий и виновато сказала:
– Я хочу. Ты для меня много значишь, но… мне нужно думать о Глебе.
– По-моему, мы с ним поладили, – пожал он плечами.
– Мы с Глебом всегда были вдвоем. Я должна знать, что смогу быть с ним и с кем-то еще. Понимаешь?
– Нет, – сказал он. – То есть да. Я понимаю…
– Ты подождешь?
– Столько, сколько понадобится, – согласился Менделеев.
Этот ответ дал надежду обоим.
Но уже через пару недель что-то тревожное закралось в их отношения. Сначала подруга Зина, как бы невзначай, «предупредила» Ларису, что Менделеев забросил свои дела.
– Он из-за тебя совсем голову потерял… – поставила диагноз Зина. – Сама слышала, как он уговаривал секретаршу из канцелярии оформить апелляцию задним числом.
– На Олега это не похоже… – удивилась Лариса.
– Если и дальше так пойдет, он всех клиентов растеряет.
Лариса подумала, что это обычная бабья зависть. Олег – видный парень…
Но через несколько дней, проходя по коридору, она услышала отрывок разговора каких-то его клиентов, которые вышли из кабинета секретаря.
– Успокоиться? Да он меня кинул. На заседание не пришел и даже не позвонил!!! К черту этого Менделеева! – возбужденно говорил мужчина.
– Может, у него что-то случилось, – успокаивала женщина.
– Меня не волнует! Я ему деньги плачу! Так не поступают. Он должен был явиться! Черт побери!
Когда пара ушла, Лариса позвонила ему на мобильник, но механический голос ответил, что абонент недоступен.
Потом приболел Глеб. Лариса попросила Менделеева посидеть с ним днем. Он зашел, померил ему температуру, сказал:
– Тридцать семь и две. Нормальная. Глеб, будь другом, посиди один. Можешь даже все время лежать. У меня дел невпроворот, понимаешь?
– А я думал, мы поиграем…
Менделеев не пришел и не позвонил ни завтра, ни послезавтра. Его телефоны не отвечали.
Объявился он только через три дня. Лариса открыла дверь и увидела уставшее лицо Менделеева. Он протянул ей букет цветов, вытянул губы для поцелуя. Она холодно отстранилась.
– Здрасьте-приехали… – Менделеев шагнул в коридор. – Я тут весь такой задорный, с цветами и подарками… – бодро сказал он в тишине. – О'кей… Я вас прекрасно понимаю. Я повел себя безалаберно, безответственно, как полный разгильдяй и двоечник. Простите меня.
На шум вышел Глеб и обиженно сказал:
– Я тебя ждал. А ты даже не позвонил.
– Глеб… Я обещаю, что это никогда не повторится. Слово джедая. Ты мне веришь?
Мальчик радостно кивнул, спросил:
– А что ты мне принес?
– Держи… – Менделеев протянул ему коробку с настольной игрой. – И приготовься к тому, что я разделаю тебя под орех.
– Ой! У Пашки такая же. Спасибо, Олег! – Глеб схватил коробку и, довольный, утащил в свою комнату.
Завоевать расположение Ларисы было куда сложнее: она стояла, соответствуя моменту, хмурая и молчаливая. Менделеев склонил повинную голову:
– Лара, Лариса… ну, прости меня, пожалуйста, дурака такого… Я должен был срочно уехать – у клиента дело в Питере. Я не мог ему отказать, я ему должен.
– Существуют телефоны.
Он беспомощно развел руками. Лариса села на диван, небрежно положив рядом его букет.
– Пара… Это больше не повторится, обещаю, – проникновенно сказал Менделеев, словно нашаливший ученик перед учительницей.
– Я волновалась. Я уже бог знает что начала думать. Мне казалось, что мы можем друг другу доверять. Похоже, я ошибалась… – по-матерински строго сказала Лариса.
Менделеев осторожно сел рядом с ней и прижал к себе – сначала легко, потом крепче…
– Олег, не усугубляй ситуацию. Я все знаю. У тебя проблемы… Уже все о них говорят…
– Ты о чем? – наигранно-беззаботно спросил он. Лариса не заметила, как он испуганно сглотнул, потому что отодвинулась от него.
– Твоей работой недовольны, – сказала она. – Ты мне не говоришь, что завалил кучу дел. Три дня назад ты не явился на слушание, подставил клиента. Скажи… только честно, что с тобой происходит?
– Действительно я слегка расслабился. Факт, – не стал спорить он. – Закрутился и кое-что упустил. Но я возьму себя в руки, и мои акции снова взлетят до небес. Я сам витаю в облаках. Оттого что я все время, каждую минуту, думаю об одной красавице судье, которая разбила мое сердце.
Бесшабашность, с которой все это было сказано, только утвердила Ларису Лобову в ее подозрениях.
– Олег, я чувствую, что-то не так…
Менделеев сделался серьезным и сосредоточенным.
– Я знаю, что ты волнуешься. И обещаю, что обязательно справлюсь со всеми проблемами. Только, понимаешь, иногда мы не можем повлиять на некоторые вещи… – он наклонился и нежно коснулся ее губ. – Любимая, это все чепуха. Ты для меня важнее всего. И что бы ни случилось, я тебя люблю. Лара…
Разговор завершился крепким поцелуем. Перед обаянием Менделеева было невозможно устоять.
И все пошло по-старому. Менделеев регулярно приходил к Ларисе в гости, баловал ее своей вкусной стряпней, возился с Глебом, помогал его воспитывать – на правах близкого мужчины. Иногда Лариса замечала, что Менделеев как будто нездоров – приходил с темными кругами под глазами, обычный его здоровый цвет лица приправлялся зеленью. На все расспросы он отвечал, что просто устал. Ко всему остальному было не придраться…