– Какой же? – спросил Скотт, отпивая еще глоток пива.
– Последняя ночь. Или даже две. Как когда-то.
Огоньки, вспыхнувшие в его глазах, подсказали Эмили, что ее план ему понравился.
– Все будет по-прежнему? Так ведь?
Рука Скотта снова легла на ее шею. Эмили отстранилась, зная, что, если он снова примется ее ласкать, то она позволит ему все. Ведь от одного его поцелуя с ней до сих пор творится такое… Она едва не отдалась ему у всех на глазах!
– Нет, теперь все будет по-другому, – твердо ответила она. – Главной буду я, а не ты.
– Неужели? – задумчиво протянул Скотт, поглаживая ее шею.
«А чего ты ждала? – обратилась к себе Эмили. – Скотт не из тех мужчин, что уступают. Почему он должен был уступить сейчас?»
– Что ты предлагаешь? – спросила она.
– Пусть все решает судьба! – воскликнул Скот, скрестив руки на груди.
– В каком смысле? – не поняла Эмили. «Что за игру он затеял?»
– В смысле того, что приказывать будет тот из нас, кто сумеет одержать верх в деле Хэриета. Ведь ты, кажется, собираешься писать о нем сокрушительную статью. Так вот, я постараюсь доказать, что все обвинения против него – чистой воды ложь. И я сделаю это, можешь не сомневаться. Ты согласна на такое пари?
Скотт посмотрел на Эмили в упор: «Пусть эти две ночи, которые мы проведем вместе в последний раз, заставят тебя снова стать такой же, какой ты когда-то была. Я смогу пробудить в тебе прежние чувства, а потом брошу тебя, навсегда покончив с сожалениями о прошлом. И это будет отличной местью!»
Скотт был уверен, что выиграет это чертово пари – потому что хотел быть ее господином. Первое, что он сделает, – это сдерет с нее унылый деловой костюм, оставит совершенно обнаженной. Да, именно, совсем голой, только на шее у нее будет нитка дешевых бус.
Эмили достала кошелек и положила деньги на стол:
– Прекрасно; Тогда я, пожалуй, пойду.
– Что за спешка? – удивился Скотт.
– Мне нужно поработать над статьей. Женщина посмотрела на него умоляюще, точно пощады просила.
– Ты слишком много работаешь, – неодобрительно заметил Скотт.
– С чего ты взял?
– Плохо выглядишь, – покачал он головой. – Бледная, круги под глазами. Ты переутомилась.
– С чего вдруг ты стал таким заботливым? – фыркнула Эмили.
– Хочу, чтобы ты в ту последнюю ночь выглядела на все сто. И не более того. А унылая бледная немочь мне не нужна. Ты же знаешь, я люблю красивых женщин.
«Какая же он все-таки сволочь!» – про себя воскликнула Эмили, а вслух сказала только:
– Неужели я для тебя всегда была только красивым телом?
– Ты прекрасно знаешь, что это было не так. Мне нужно не только твое тело, но и твои чувства.
– Ты многого не можешь понять, Скотт.
– Но я понимаю, что подтолкнуло тебя к разрыву. Ты всегда была эгоисткой, помешанной на карьере и деньгах.
Чувственные огоньки в глазах Скотта угасли, возбуждение сменилось злобой: «К чему этот разговор о том, что уже никогда не вернется? Какая разница, почему мы расстались? Теперь это не должно иметь никакого значения».
– Так я, по-твоему, алчная карьеристка? Я люблю только деньги? – оскорбилась Эмили.
– Я слишком тебя уважаю, чтобы высказать все, что я о тебе думаю.
– Да, я солгала тебе. Но если бы ты знал причину…
– Ну так назови ее, эту таинственную причину. Почему ты бросила меня, Эмилка? – нежно спросил Скотт.
Женщина вертела кошелек в руках, пытаясь подобрать нужные слова. Наконец она проговорила:
– Я не хотела стать твоей тенью, Скотт! Эмили была уверена, что Скотт никогда не сможет понять этого. Он не понял и тогда, двенадцать лет назад, не поймет и сейчас. Ни один из тех, кто с рождения был обласкан судьбой, не смог бы понять ее.
– Я тебя не понимаю! – отозвался Скотт.
– Повторяю, ты и не сможешь этого понять. Вижу, что ты мало изменился за двенадцать лет, Скотт.
Мужчине очень не понравились эти слова. «Она хочет сказать, что я был и остаюсь бесчувственным чурбаном, неспособным понять другого человека?..»
– У тебя типичная логика воинствующей феминистки, – огрызнулся он. – Уверяю тебя, жизнь меня кое-чему научила.
– Конечно, но кое-каких вещей ты не поймешь никогда. Ты не сын нищих эмигрантов из Восточной Европы.
Скотту захотелось уйти. Не хватало еще, чтобы Эмили поняла, как больно его задевают ее слова. Молча он положил деньги за напитки на столик.
– До встречи, киска, – невнятно буркнул он и поспешил к выходу.
– Скотт! – позвала его женщина.