Пал Палыч взял книгу в руки и глаза его слегка увлажнились.
— Девочка, вы меня поразили своим вниманием и … добротой сердца. — Он продолжал говорить по-итальянски. — Но эту книгу ещё не перевели на русский язык. А здесь в России я пишу романы немного в другом стиле и под Фамилией Корбут.
— Да я знаю и читала ваши романы, но я и представить себе не могла, что Корбут и Корбье одно, и тоже лицо? А роман «Раненое сердце» я нашла в библиотеке в отделе национальной литературы. Я люблю читать книги в первоисточнике, то есть написанные на родном языке их авторов.
— Я даже не знаю, что вам сказать, Виктория. Мне надо подумать. Вы вскрыли одну из моих тайн, и теперь мне … Мне есть о чём подумать… Я, наверное, посплю… — Он отдал книгу в руки Вики и тут же закрыл глаза.
Сначала она испугалась, что напугала своего пациента своими словами. Но потом, прислушавшись к его тихому и мерному дыханию, поняла, что он действительно уснул.
Она успокоилась и почти полночи читала итальянский роман…
На следующую ночь Вика пришла тоже за час до работы и узнала от медсестры, что весь день пациент Корбут вел себя, как избалованный ребёнок. Постоянно ко всему придирался, был всем недоволен и даже отказался ужинать. По приказу лечащего врача, ему пришлось сделать успокоительный укол.
Вика была не на шутку этим обеспокоена. Дверь в палату Пал Палыча она открыла тихо, боясь разбудить его. Но Пал Палыч не спал. Он смотрел в потолок и… не улыбался.
Виктория поздоровалась и подошла к его постели.
— Пал Палыч, говорят, что вы весь день в нервозном состоянии? Это из-за меня? Я вчера ночью позволила себе лишнего в разговоре с вами… Обещаю, что я….
— Успокойтесь, Вика. Всё дело не в вас, а в моей семье. Вчера, когда вы поняли, что я есть Пауло Корбье, то я вдруг понял, что и они могут меня найти… И мне стало страшно, Вика…. Вика, я боюсь свою семью… А потом, когда я увидел свою фотографию на книге …
Вика кивнула и вынула книгу из своей сумки.
— Вы имеете в виду эту фотографию. — Она перевернула книгу и указала на фото.
Пал Палый кивнул. — Да, именно таким я … покинул Италию и свою семью…
— Но, позвольте, Пал Палыч, все ваши книги, выпускаемые в России… Они без ваших фотографий. А роман «Раненое сердце» ещё в России не опубликовали.
Старичок смотрел на девушку почти минуту, прежде чем улыбнуться.
— Я об этом не подумал. Действительно, на русском языке мои романы выпускаются без моей фотографии — это было моё условие для публикации романов. А это роман….- он указал на книгу, в руках Вики, — я написал ещё в Италии. Это моя последняя книга, а издали её совсем недавно. Возможно, я зря волновался? — Он выдохнул и вновь улыбнулся. — Да, зря волновался весь день…
— Так, это вы из-за книг всех так нервировали весь день? — Вика усмехнулась и пожала ладонь старичку. — Хорошо, что мы разобрались, и вы теперь успокоитесь.
— Эх, милая, если бы я так с другими моими проблемами разобрался, то…
— А вы расскажите, и мы разберёмся. Возможно, что я вам помогу, или нет… Вам же сделали успокоительное, значит, вам надо спать…
Пал Палыч сжал ладонь Вики и произнёс. — Девочка, ты заканчиваешь институт. Пока живёшь в общежитии? — Вика кивнула. — У меня к тебе предложение. Мой дом сейчас стоит один и совершенно пустой. Мы живём в нём вместе с Сан Санычем. Он одинокий мужчина, но хорошо готовит. Я очень им доволен. Так вот. Дам у меня большой… Переезжай жить ко мне в дом, Вика? Весь второй этаж будет твоим. Я живу в кабинете, у сан Саныча есть своя комната, да и кухня в его распоряжении. А второй этаж — совершенно пустой. Никто тебя не побеспокоит. Живи, учись, работай… Мешать тебе никто не будет. — Пал Палыч зевнул и глаза его стали «слипаться».
— Вам надо спать. — Сказала Вика и поправила одеяло на его постели. — Вы поспите. Завтра будет ещё ночь, и… мы поговорим.
— Обещай мне, что подумаешь над моим предложением. Обещай!
— Конечно, обещаю…
Вика не заметила, как прошла эта ночь. Полночи она думала над предложением Пап Палыча. Разволновалась так, что оставшиеся полночи могла только читать.
Весь следующий день она терзала себя сомнениями принять или не принять предложение старичка. Уж больно оно для неё было заманчивым.