Я только сейчас поняла смысл слова «центральный». Он имел в виду ЗАГС. До него оставалось доехать всего ничего. И я не понимала, зачем мы продолжаем туда ехать? Лишь на минуту я позволила панике завладеть мною, но затем опять вспомнила об отсутствии паспорта и успокаивалась.
Слова Матвея сбили меня с толку. А вот теперь я начала задумываться, а так ли я не хотела этой… свадьбы? Тяжело вздохнув, все пыталась понять, почему так стремительно? Что произошло? Где романтическое признание? Слова любви и все такое? Здесь был подвох. Я исподлобья наблюдала за Горынычем, но все, что могла видеть, это сосредоточенное лицо и задумчивый взгляд. Как же мне хотелось знать, о чем он думает.
И тут, словно гром среди ясного неба, пробежала шальная мысль. А вдруг он знает о ребенке? Поэтому так поступил? Хотя это было невозможно. Откуда бы ему об этом знать? Дальше я не смогла развить мысль. Машина затормозила возле здания бракосочетания. Я хлопнула себя по лбу и помотала головой. Нет, это явно какой-то дешевый фильм. Да не бывает так!
— Пошли, — предо мной открылась дверь, и Матвей подал мне руку.
Когда он вышел, я не заметила. Одарив его взглядом, обещающим скорую расправу, вышла. Ладно. Я уже поняла, что он настроен решительно. И если потребуется, перекинет меня через плечо и потащит в здание. Решив принять участие в этом дивном шоу (по другому я никак не могла назвать эту ситуацию), поплелась за ним. И ведь настырный какой! Ничего его не останавливало: ни мой брак, ни отсутствие паспорта, ни то, что я вообще была против! Но я готова подождать, и уже мысленно потирала руки в предвкушении. Нас не распишут. Да даже если и каким-то чудом примут заявление, у меня будет еще целый месяц!
Больше я не стала себя изводить глупыми мыслями и переживаниями. Смысл? Ведь я полностью уверенна в успехе.
Мы уже вошли на первый этаж, Матвей безошибочно подвел меня к одной из дверей. Он, наверно, переживая, что я сбегу, подхватил меня под локоть и затащил в комнатку. Я лишь цокнула языком. Когда мы вошли, женщина, сидевшая за столом и что-то усердно печатающая на компьютере, вдруг оторвала от него взор и непонимающе уставилась на нас.
Ее удивленный взгляд остановился на Матвее. Тут же глазки загорелись, и она принялась сканировать ими моего спутника. Ей уже явно перевалило за тридцать и, судя из серого невзрачного делового костюма, лица с тонной макияжа и жадному взгляду, она была не замужем. Женщина оторвала руки от клавиатуры и сложила их на столе, чуть выставляя правую на показ, явно крича тем самым: «Я не замужем!» Ее жест так возмутил меня, что я закипела от злости. Да как она смеет стоить глазки моему мужчине?! Я чуть подалась вперед, собираясь расставить все точки над «і», но тут же одернула себя. Поразившись своему поведению, затолкала гордость назад и поубавила пыл. Явно беременность на меня дурно влияла. Я уже докатилось до того, что считала Матвея своим. А ведь даже еще не рассказала ему о ребенке… И меня все еще терзал вопрос, почему мы тут.
— Я вас внимательно слушаю! — томно произнесла женщина, стреляя в Матвея кокетливыми взглядами.
Мне оставалось лишь крепче стиснуть зубы и помалкивать. Однозначно, Матвея я лишь позабавлю своей ревностью.
— Я Матвей Горынов, — выдав ей свое имя, он замолчал.
Она тут же приуныла, вероятно, понимая, кто с ней говорит. А вот здесь напряглась я.
— Ах, да… помню. Вы звонили вчера насчет…
— Без лишних подробностей! — рыкнул он. — Все готово?
Я тяжело сглотнула, подозревая что-то неладное.
— Да-да… не волнуйтесь. Все сделано. Дмитрий Николаевич сам лично занялся вашим делом!
Она полезла в ящик и через секунду вытащила какой-то документ. С каждой секундой моя нервозность лишь набирала обороты. Не в состоянии унять дрожь, крепко вцепилась в руку Матвея, когда он потянулся за документом. Потом передал мне, самодовольно улыбаясь. Я замерла. Невероятно дрожащей рукой взяла документ и пыталась прочесть. Так сильно волновалась, что все буквы буквально расплывались.
— Я… я… — промямлила, вернув документ Матвею, и взглядом побитой собаки посмотрела на него.
Он, ничего не говоря, выхватил документ и, повернув меня к женщине, подал ей какой-то знак рукой. Округлившимися глазами я наблюдала, как она достает бланк о регистрации брака, уж его-то я узнаю из тысячи…
— П-о-одождие! — выпалила севшим голосом, начиная пятиться. — Я не давала согласия! — воскликнула, указывая рукой на бланк.
Женщина метнула непонимающий взгляд на Матвея. А я буравила ее взглядом, мысленно прося о помощи. Она, тем временем, под взглядом Горыныча стушевалась и продолжила.
— Вот э-э-э… документ о регистрации брака и…
— Как?! — крикнула я, не веря в услышанное. — Я же замужем! Что вы несете? — меня обуяла ярость и презрение.
Совершенно не заботясь о том, что болтаю, продолжила:
— Какой документ? Какого брака? Вы что не видите, он насильно меня сюда притащил!
— Замужем, замужем, — пробормотал Матвей, забирая тот самый бланк, который я хотела испепелить взглядом. — Вот документ о разводе, а этот о нашем браке! — он помахал перед моим носом первым документом, который я так и не смогла прочитать.
Он меня сейчас мало волновал. Все внимание приклеилось к розовой бумажке. Я с диким рычанием потянулась к этому проклятому листку, желая разорвать его в клочья.
— Не так быстро! — поцокав языком, точно угадав мои мысли, Матвей убрал руку с документом.
Я не знала, что сказать. Казалось, меня разом покинули все силы. Увидев в двух шагах диван, подошла к нему и шумно плюхнулась на него. Закрыв лицо руками, пыталась чаще дышать, чтобы ни расплакаться. Ну как же так? Неужели все это мне не снится? Я отвела руки от лица и ущипнула себя. Ничего не изменилось. Замужем… Вздрогнув от этого слова, все-таки не выдержала и разревелась. Я выплескивала наружу все накопившиеся внутри эмоции, с того самого момента, как меня усадили в треклятую машину Матвея! Меня словно выжигало что-то изнутри, горло сдавило, точно кто-то натянул на него удавку. Замужем… Это слово все прокручивалось в голове, и так зловещее, что я рыдала еще громче, пытаясь перекричать его. Все было бессмысленно.
— Перестань! — с нажимом произнес Матвей.
Я подняла на него заплаканные глаза и горько улыбнулась.
— Перестать? — я вскинула бровь.
— Да! — уверенно добавил он, замечая, что мои рыдания прекращаются.
— Да неужели? — ехидно бросила я. — А то что? Ударишь меня? Или рот заткнешь? Или что там у тебя в арсенале против строптивых девиц, а?! — продолжая ехидничать, прокричала, наплевав на то, что все это происходит на глазах той ненавистной для меня женщины.