— Урод! — снова звон разбитой тарелки.
Вздохнув, мысленно призывал себя успокоиться.
— Болван! — звон. — Скотина!
Сложив руки на груди, держался на последнем вздохе. Терпение трещало, как рубашка на несколько размеров меньше и, стоит только повернуться, как затрещит по швам. Вот кто бы мне сказал несколько лет назад, что буду терпеть столько унизительных слов в свой адрес, заехал бы тому в морду. Но сейчас все в корне изменилось. Вот только надолго ли хватит моей хваленой выдержки?
— Ненавижу тебя! — истерично закричала она.
— Твою мать! — взревел я, не в силах держаться, и подошел к столу, облокотившись об него ладонями, чуть наклоняясь вперед. — Сколько можно?! Что тебе еще надо?! Чего тебе не хватало?! А?! — заорал и хлопнул ладонью по столу.
Стася молчала. Я медленно, но уверенно закипал. Каждая минута ожидания стоила невероятных мучений. Что я мог сейчас услышать? Явно не то, чего бы мне хотелось.
— Ну! — нервно поторопил ее с ответом.
— Чего мне не хватает? — опомнившись, начала она, взяв новую тарелку. — А я тебе скажу, чего мне не хватает! — швырнув ее прямо мне под ноги, взревела: — Я хочу, чтобы ты любил меня! — капризно заявила, на что я мог лишь удивленно открыть рот. — Я хочу чтобы…
Не дав ей договорить, взревел. Ну все, шарик терпения молниеносно лопнул. Медленно надвигаясь на Стасю, прорычал:
— Да как ты смеешь, взбалмошная девчонка, говорить мне подобные вещи! — наверно что-то проскользнуло в моем взгляде, и она попятилась.
— Не смей меня перебивать! — истерила Стаська. — Когда же ты научишься слушать до конца? — упрекнула она и перестала пятиться.
Я остановился и посмотрел ей прямо в глаза. В них точно зажегся некий азарт, что-то затягивало меня в этот самый момент, и я просто позволил ей закончить.
— Я хочу… — она замолчала и перевела взгляд на стол, — чтобы ты любил меня… — я вновь с упреком глянул на нее, но она поспешила добавить: — Прямо здесь, на столе! — нервно выпалила и закусила краешек нижней губы.
Несколько секунд мне понадобилось, чтобы переварить то, что я услышал. С растерянностью всматривался в ее глаза, но все, что видел в них, лишь мольбу и отчаянный огонек, который сейчас вспыхнул.
— Ты хочешь, чтобы я… — не веря своим ушам, чуть тихо повторил, бросая косые взгляды на стол.
— Боже, Матвей! — зашипела хулиганка и следом произнесла: — Чего ты ждешь? Возьми меня! Сейчас же! — приказала, а я никак не мог справиться с шоком.
Ее слова… Они так сильно поразили, что мой мозг не хотел нормально работать. Все, что я мог, это тупо пялиться на жену.
Пока я пытался осознать произошедшее, она уже успела схватить новую тарелку и собиралась ее швырнуть в меня. В два шага преодолев между нами расстояние, выхватил из ее рук злосчастную посуду и сам разбил ее, выплескивая тем самым эмоции.
— Ну все, ты сама напросилась! — довольно проорал я, и впился жадным поцелуем в такие родные и манящие губы.
Скачано с сайта knigomania.org
Стася
— Ну все, ты сама напросилась! — услышав довольные слова Матвея, чуть расслабилась.
Уже в следующую секунду он властно притянул меня к себе и, с рычанием дикого зверя, завладел моими губами.
Теперь, полностью расслабившись, прильнула к желанному телу мужа и, приподняв руки, обвила шею, притягивая еще ближе к себе, желая слиться с ним воедино. Боже! Как же мне не хватало этого! Кто бы знал, каких невероятных усилий стоило сдерживать свои долбанные гормоны и не наброситься на Матвея, как изголодавшая по ласкам кошка.
По началу, когда он привез меня к себе домой, я была немного сбита с толку. Не понимала ни как себя вести, ни что из нашей «семейной» жизни выйдет. Еще находясь дома и ожидая его приезда, тайно надеясь на то, что родители воспротивятся такому повороту событий, не отпустят, заподозрят неладное. Но подлый Горыныч включил все свое обаяние и пел такие сладкие речи, что даже я невольно поверила… лишь на несколько часов. Но уже в машине, когда он снова не удержался от колкого замечания в мой адрес, я вынырнула из прекрасной сказки!
То, что я мысленно пообещала себе еще дома, то есть устраивать скандалы, выполнила. Но замечая, как Матвей относился ко мне в первые несколько дней, несмотря на мои истерики, поражало. Мне не хотелось спать с ним в одной спальне, попросту боялась привыкать. До сих пор не было сил поверить, что он может любить меня. Ведь мое сердце, похоже, уже давно было отдано ему. И я просто выкрикнула однажды:
— Я не желаю спать с тобой в одной кровати!
— Только в кровати? — приподняв бровь, усмехнулся Матвей.
— И в комнате! — еще и головой кивнула для большей уверенности.
Кто бы знал, что уже на следующий день я пожалею о своих словах. Злясь на себя, на него и на гормоны, не прекращающие шалить, делала невероятные вещи, совершенно мне не свойственные. И все тайно надеялась, что Матвей, как и в ЗАГСе, все поймет и заткнет мне рот поцелуем, и тогда… Ну тогда бы мне было проще. Я бы во всем созналась и даже попросила прощение.
С каждым днем становилось только хуже. Матвей, забивая на все мои выходки, просто спешил покинуть квартиру. Сначала я злилась, пересаливала еду, не готовила, не убирала, раскидывала вещи по квартире. Да я даже однажды порезала несколько костюмов Горыныча, но ничего не менялось. Он лишь со вздохом смотрел на все выходки и скрывался у себя в комнате или кабинете… Матвей свел все наши встречи в таком маленьком помещении практически к минимуму.
Дошло до того, что я невольно стала задумываться, а не безразлична ли ему? Ведь какой нормальный мужчина будет все это терпеть и закрывать глаза? А то, что он спит отдельно и ему хоть бы что? В то время как я готова была лезть на стену от сексуального неудовлетворения. Опускаться до «игр сама с собой» не хотела. Это означал бы полный крах. Поэтому, скрипя зубами, терпела.
Несколько дней назад, переступив через свою гордыню, после очередного всплеска адреналина и нашего утреннего разговора, решила расставить все по своим местам. И если я действительно была ему не нужна, то оставаться в этом доме больше не видела смысла. Но все же надеялась, что Матвей поймет меня и, наша жизнь изменится к лучшему.
Весь день я ждала его, приготовила ужин… Расставила свечи… Надела, в кой-то веке, платье, сексуальное кружевное белье, надеясь на горячее продолжение этого вечера. Прошел час… два… он не приходил. Я уже стала переживать, не случилось ли чего.
Позвонила в офис, но мне так никто и не ответил. На мобильный Матвей не отвечал. Спустя пять часов я уже ходила по квартире, как привидение, не зная, что мне делать и как быть. В тот момент позвонить Антону почему-то мне не пришло в голову.