– Угу, – междометием подтвердил слушатель тот факт.
– Так вот, – даже бутылку с вином отодвинул на край стола Аркадий Николаевич, – возлюбленным у неё выпало быть не кому-нибудь, а самому Ивану Сергеевичу. И надо же было такому приключиться, что их жгучая страсть поэтапно переродилась в приязнь, а затем – в дружбу. Дружба меж мужчиной и женщиной – нонсенс. Неслыханность же заключалась в сногсшибательном повороте их отношений: Иван Сергеевич по уши втюрился в …дочь Полины Виардо!…Щас уж не скажу, то ли в Марианну, то ли в Клаудиу…А! Каково?!
В данной фазе изложения Лукин, не сдержав эмоций, выскочил из-за стола и принялся расхаживать по кабинету, разминая руки с таким видом, словно это он только что бросил Виардо и готовился овладеть её чадом.
– А…А вы, часом, не привираете? – усомнился паренёк.
– И Полина, – не обратив внимания на реплику Юрия, воздел обе руки к люстре худрук, – поняла и простила-таки и Тургенева, и дочь. А Иван Сергеевич…Ох, до чего же обожал старый хрен женщин!…На смертном одре молил он любимую о том, чтобы его, почившего в бозе, молодая грешница покрыла напоследок собственным телом. С тем завещанием и канул в мир иной! Но прежде чем тело греховодника предали земле, его фатальное желание было свято исполнено!
Кондрашов, возвращаясь из клуба домой, переосмысливал разговор с Лукиным. И заново оценивал эпизод с тургеневской мужской нацеленностью на женщину. И его начинал колотить крупный озноб. «Покрыла собственным телом! Покрыла собственным телом! – твердил он, как в бреду. – Покрыла собственным телом!» И у него аж мурашки зелёными крокодилами бежали по телу от слов, звучавших подобно заклинанию.
Отныне в юноше вызрела установка на то, чтобы решительно переломить ход событий в пользу любви; на то, чтобы завладеть стратегической инициативой раз и навсегда. И он, от нетерпения даже во сне отсчитывая каждый миг, стал ожидать приезда Стеллы.
3
Момент истины наступал неумолимо. Стелла Кораблёва и Марина Шутова, покончив с неотложными студенческими делами, возвращались в Ильск на рейсовом автобусе. Рейс выпал на середину буднего дня, и пассажиров в салоне почти не было. Потому ничто не мешало подружкам поделиться наболевшим. Марина рассказывала подружке подробности сватовства:
– …договорились, что свадьбу сыграем после посевной. Сама понимаешь, что Витька такой мужик, которому нужно вешать хомут на шею, пока он не очухался. Мы и по производственной линии подкрепились: отец договорился с Бурдиным, что Витю от совхоза направят в сельхоз на заочку. В технике он разбирается. Федя-третий уже не тянет. И через годик моего муженька завгаром поставят.
– Как у тебя Мариша всё расписано, – порадовалась Стелла. – Ты молодец!
– Кораблик, ты-то уж десять раз могла быть «молодец», – в ответ попеняла ей подруга. – Чего к тебе в универе Эд опять подкатывал?
– Предлагал подбросить нас. Я наотрез отказалась.
– Стелл, зря ты мудришь. Эд – беспроигрышная лотерея.
– Мариш, ты, наверное, забыла, что сказал Лис Маленькому принцу?12
– Какой ещё лис? А-а-а…Ну и что же он сказал?
– Он сказал: «Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь». Эд, быть может, – недурной вариант, но моё сердце его не видит.
– И кого ж оно видит? Неужто этого салажню Юрку?
– Пожалуйста, не говори про него так. Это славный и смышлёный глупыш. Он как Буратино своим наивным носиком тычется в меня, и я чувствую, как лёд вокруг меня тает, тает, тает…
– Стеллка, – прыснула Шутова, – гляди, дотычется! У вас с ним хоть что-то было?
– Ну что ты! Он на меня смотрит как на деву Марию.
– Вообще, мы с тобой такие закомплексованные дуры …Другие вон что вытворяют. Я тоже до поры терпела…И чё? Хуже я стала для моего Витеньки? Да ничуть не бывало! Вот и ты, возьми да и отломи себе и Юрке такого кайфа…, а наутро фью-и-ить, – присвистнула Шутова, – только тебя Замараевка и видела.
– Нет уж. Я так не могу, – закрыв глаза, категорично замотала головой Стелла. – Если я ему позволю, то заберу с собой в Среднегорск. Одного боюсь: чтобы вместо одного несчастья – в моём лице, в итоге не получилось два. Вот закончу универ – папину пенсию сразу отменят. Как сама-то ещё устроюсь – неизвестно…А Юрочка, мой хороший неиспорченный мальчишечка, не готов пока к семейной жизни…
Глава пятая
1
Если о депутате говорят, что тот пластичнее амёбы – это свидетельство крайней беспринципности политикана; его готовности адаптироваться под какую угодно ситуацию, а если «правила игры» требуют того, то и «лечь под распоследнюю шлюху в кальсонах».