– Ну и как с ним говорить? С чего начать? Сейчас скажет, что нужно поесть. А, может, и нужно. Неужели я всю жизнь обязана видеть его скучную белобрысую физиономию?! – подумала Марина, с отчаянием глядя на Николая.
Марина отважно подошла к мужу и чмокнула его в щеку.
– Привет, родная! – улыбнулся он. – Как солнце? Ты не обгорела?
– Нет, Ник, я не обгорела, – сказала Марина, странно долгим взглядом глядя на Николая. – Нам нужно поговорить…
– Я хотел предложить то же самое. Марина, я тут познакомился с одним сербом. Он живет здесь же, в отеле, только на шестом этаже. Так вот, у него есть собственная яхта, представляешь? Он настолько любезен, что приглашает нас с тобой отправиться в трехдневное плавание по Адриатическому морю. Как тебе такая идея? – спросил Николай, загадочно улыбаясь.
– Ну… Не знаю, что и сказать, – нерешительно начала Марина, не находя слов, как продолжить – Отдых на яхте, конечно, это круто, но…
– Что, но? – не понял Николай.
– Ник, я хотела бы больше времени проводить вместе с тобой, – сказала Марина, словно съежившись, и вся ее храбрость куда-то улетучилась. – А яхта какая? Большая и белая?
– Точно не знаю, но, подозреваю, что именно такая, – рассмеялся Николай. – Иди сюда, Маринка!
Марина послушно подошла к мужу. Она многозначительно и томно смотрела на него своими раскосыми светло-карими глазами и молчала, не смея произнести зловещие для жизни Николая слова, которые вертелись у нее на языке, но так и не посмели вылететь изо рта.
Вечером Леонид показался возле столика ресторана, где на том же месте, что и вчера, сидели Николай и Марина. Он снова подошел к их столику, несмотря на предупреждаще-угрожающий взгляд Николая.
– Ну, что, ты поговорила сл своим мужем? – вежливо улыбаясь обоим, спросил он на английском.
– Нет, – коротко и хмуро ответила Марина. – Не было подходящего момента.
– Ну, может, мне попробовать?! – угрожающе и самоуверенно произнес Леонардо.
– Нет, я сама, – тихо ответила Марина, отводя взгляд от палящих глаз Леонардо.
– Ну, как знаешь… Я жду тебя завтра утром там же, в бухте за утесом, – завораживающе мило улыбнулся он и ушел.
– Что этот молокосос все время вьется вокруг тебя? – тихо бесился Николай.
– Не обращай внимания. Они же южане! Здесь принято оказывать знаки внимания всем женщинам, – улыбнулась Марина, взяв мужа за руку, трясущуюся от злости и ревности.
На следующее утро они с Мариной отправились на пляж. Было около десяти утра. Марина, как и в прошлый раз, поплыла позагорать топлес за утес, а Николай вдруг почувствовал что-то нехорошее. Не то, чтобы это было предчувствие, скорее, чувство, что нечто важное уже произошло, но он этого не знает. Произошла какая-то катастрофа, беда, отвратить которую не в силах все шаманы мира. Он нечто подобное почувствовал, находясь здесь же, на Балканах в далекие девяностые, в тот день, когда его родители насмерть разбились на машине. Николай не на шутку испугался за Марину. А вдруг с ней в море что-то случится? Он пытался ее отговорить от утреннего заплыва, но, разве она послушается? Как ребенок, честное слово!
Николай с тревогой проводил ее глазами, пока она не скрылась за утесом. На душе стало еще гаже. Он не выдержал и, несмотря на ненависть к воде, полез в воду. Он неуверенно и медленно поплыл следом, отплевываясь от мерзкой на вкус соленой морской воды, которая почему-то все время лезла ему в рот. Ради любимой он был готов и не такое стерпеть! Наконец, он переплыл бухту, доплыв до того самого утеса и, повернув за него, оказался в преисподней. Первое, что он увидел на берегу, это свою Марину, без купальника сидевшую верхом на каком-то парне, и они страстно занимались любовью. Николай взвыл от боли и решительно направился к своей неверной обманщице.
– Марина, что ты здесь делаешь?! – от неожиданности задал он глупый вопрос.
Ведь и так все было очевидно. Его любимая жена самым бесстыжим образом ему изменяет, а он все еще в глубине души надеется найти ей оправдание и верит, что у нее хватит фантазии оправдаться, убедить его, что все это нелепое недоразумение, а любит она исключительно его. Николай вопросительно смотрел на застывшую от шока Марину, а у Леонардо было длишь одно желание – бежать! Бежать куда угодно, только бы подальше от этого чокнутого русского. Он невольно отполз на пару десятков сантиметров. Николай грозно на него посмотрел, от чего у Леонардо пересохло во рту и противно затряслись похолодевшие влажные пальчики на руках.
Марина героически трусливо молчала, а Леонардо пытался собрать последние имевшиеся крохи мужества и хоть что-то сказать, но попытка оказалась незачетной. Он лишь тупо моргал и смотрел на рассвирепевшего Николая, как барашек, приговоренный на заклание, смотрит на жреца, оттачивающего нож для жертвоприношения.