– Живи с кем хочешь, но развод ты не получишь! – крикнул он, с яростью глядя на нагло ухмыляющуюся Марину. – У тебя есть собственная квартира, работа. Что тебе еще нужно? Лучше бы спросила, как поживает твой сын! Ты не любишь своих детей, если они напоминают тебе своих отцов.
Марина родила девочку семимесячной в начале марта. Ева родилась с черным пушком на голове и молочными глазками, обещающими в скором будущем стать такими же черными и велюровыми, как и у ее отца Леонардо. Неизвестно почему, Марина относилась к девочке с большим терпением и пониманием, чем к своим сыновьям. Она продолжала вести уроки английского языка дистанционно, on-line, писала какие-то учебные пособия и бессонными ночами начитывала на диктофон уроки и лекции. А еще она писала романтичные отчаянно-грустные рассказы о любви. Короткие предложения, небольшие по размеру тексты. Ее проза обнажала израненную жизнью душу молодой женщины, вопреки всему миру пытающейся найти собственное счастье и выстроить пирамиду собственной жизни. Ненависть, любовь и все прочие чувства переплавлялись в буквы, из которых складывались слова. Марина стала обретать популярность, как писатель, хотя реального дохода этот вид деятельности не давал. В свое время на филфаке ее учителя утверждали, что слово является самым мощным оружием на свете. Вообще, вначале было слово – логос. С его помощью можно убить или вознести на вершину блаженства. Главное, в чьих руках окажется это величайшее по масштабам разрушения и созидания оружие!
Марина действительно, как и обещала, стала независима от матери и мужа. Она самостоятельно справлялась с воспитанием дочери, но даже видеть не хотела своих сыновей. Маленькая Ева внешне во всем была похожа на мать, только бархатные черные глаза она унаследовала от Леонардо. Марина гуляла с ребенком в парке, когда неожиданно встретила Николая.
– Как поживаешь? – спросил он, разглядывая малышку.
– Да, ничего, живем, как можем. Не переживай, у меня все хорошо, – сухо ответила она.
Николай заметил, что она стала выглядеть как-то по-другому, не плохо, но, словно перед ним стоял совершенно незнакомый человек с плотно сжатыми губами и суровой складкой между бровями. Сейчас она впервые стала похожа на Татьяну. Николай удивился произошедшей с Мариной перемене.
– Какая прелестная девочка! Как назвала? – спросил он, разглядывая сидевшую в коляске черноглазую малышку.
– Ева, – коротко ответила Марина. – Знаешь, нам пора возвращаться домой.
– Чудесная девочка, – с восхищением сказал Николай напоследок.
Марина обернулась и посмотрела на него такими грустными и пронизывающими насквозь глазами, что Николаю стало не по себе. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумали и, повернувшись к нему спиной, молча ушла.
– Марина ведь никогда не любила детей, – недоумевал Николай. – А с ребенком этого хорвата носится. Я так и не разгадал душу этой женщины. Она даже не спросила, как ее сыновья.
В отличие от Марины Николай обожал детей. Свои маленькие принцессы его радовали красотой и успехами в учебе, а малышка Роза, хотя еще не ходила в школу, но уже делала приличные успехи в музыкальном кружке. Дети Марины тоже стали частью его теперешней жизни. Похожий на Дениса Гришка полюбил Николая, как родного отца. Он только все время спрашивал, почему мама совсем перестала приезжать домой. Николай с Татьяной рассказывали ему сказки о том, что мама работает в Москве и ее работа настолько важна, что она не может выбраться к ним даже по воскресеньям. Насчет папы Гриша перестал спрашивать давно, сразу после того, как увидел, как Вадим ударил маму по лицу. Ему не нужен был такой злой папа, тем более есть добрый и заботливый дядя Коля, с которым так классно гонять мяч. Малыш Мишутка начал ходить и умудрялся заползать в самые неожиданные места, пугая и радуя папу с бабушкой.
Николай после той ночи наваждений никогда больше не делал попыток сблизиться с Татьяной. Что бы она ни говорила, он не верил, что все, что между ними произошло, было чистой воды сном наяву или пьяным видением. Он помнил ее глаза, ее запах, ощущал под руками ее нежную теплую кожу. Все это не могло ему привидеться даже в пьяном угаре.
Татьяна манила его, как магнит, а он не смел даже намеком показать разрывавшие душу чувства. Он боялся, что Татьяна вовсе откажется с ним разговаривать, узнай она о его чувствах к себе. Николай не догадывался, какая буря поднялась в душе Татьяны после той памятной ночи. Она, конечно же, поняла, что у Николая с Мариной после ее недостойной выходки нет больше совместного будущего, но и признаться самой себе в чувствах к собственному зятю она не могла. Формально Николай все еще оставался мужем ее дочери. Татьяна за внешней холодностью и циничными острыми высказываниями успешно скрывала от Николая свои чувства к нему, но куда ей было спрятать собственные эмоции?