– Николай, вы похожи на сторожевого пса, – сказала как-то она, иронично выгнув дугой бровь. – Вы стоите на страже семьи и рычите на всех, кто пытается даже близко к вам подойти.
Приближался Новый год. Николай неизвестно зачем приехал в загородный дом. Он почему-то беспокоился за Татьяну, хотя формально причин для этого не было. Он забрал Мишутку и на все каникулы Татьяна была совершенно свободна от всех забот, связанных с детьми. Новый год был горячей сменой работы Варвары Сергеевны, героически справлявшейся с четырьмя детьми. Татьяна рассеянно сидела в гостиной на диване и равнодушно щелкала каналы телевизора. Ей было безразлично напускное веселье изголявшихся в желании угодить клиентам телевизионщиков. Она выключила телевизор и увидела в черном прямоугольнике экрана лишь отражение уставшей от всего уже не молодой женщины, навсегда поставившей крест на собственной личной жизни в угоду другим людям. Не хотелось есть. Выпить тоже не возникало желание. Хорош Новый год, ничего не скажешь!
В дверь позвонили. Татьяна удивилась нежданному появлению Николая в эту новогоднюю ночь. Он вошел в комнату, принеся с собой холод снега и сладкий аромат мороза. Николай заговорщически улыбался, держа за спиной руки. В его руках пряталась маленькая коробочка с новогодним подарком для Татьяны. Это была очаровательная золотая подвеска в виде маленького сердечка с круглым бриллиантом посередине.
– Как мило! – воскликнула Татьяна, уже забывшая, каково оно принимать от мужчины подарки. – Очень красиво! Спасибо Николай!
– С наступающим! – улыбнулся Николай, рискнув поцеловать Татьяну в щеку.
Она к его удивлению не увернулась и не оттолкнула его. Николай осмелел настолько, что обнял ее, крепко прижав к себе, и заглянул в ее погрустневшие глаза, не смея сделать то, что так ему хотелось. Он почти робко прикоснулся губами к ее щеке, прополз ими к ее губам и впился в них долгим поцелуем. Татьяна, прикрыв глаза от удовольствия, отдавалась потоку романтичной волны, принесенной в комнату вместе с Николаем в эту холодную зимнюю ночь. Она сама обвила его шею руками, грудью ощущая его учащенное сердцебиение. А, может, это ее сердце стучит, как в барабан, изнемогая от желания любить?
Николай легко подхватил Татьяну на руки и уложил на диван. На сей раз он не сомневался, что все происходящее между ними не сон и не хмельное видение. Николай знал точно одно – он любит эту женщину, а все остальное, в сравнении с его чувствами к ней, меркло и теряло всякий смысл. Николай покрывал пылкими поцелуями ее лицо и шею, а его руки добрались до спрятанной под блузкой груди и вскоре завладели всем телом. Он хотел любить ее такой, какая она есть, не задавая вопросы и не строя планы на будущее, но, в какой-то момент сам остановился, не понимая даже почему. Он вопреки собственному желанию неизвестно почему, хриплым голосом произнес:
– Нет! Нет, Татьяна Сергеевна! Я вас слишком сильно уважаю, чтобы… Вы, нет, мы не можем. Мы не должны!
Его слова подействовали на Татьяну как ледяной душ. Она вырвалась из объятий Николая и убежала к себе в комнату. Какой же она почувствовала себя дурочкой! Что, вообще, на нее нашло?! Николай абсолютно прав! Разве может вообще между ними что-то быть? Она на старости лет потеряла голову?
XIV
– Крошка, ты заболела от одиночества? Моя смена заканчивается через час. Если меня дождешься, обещаю, до утра ты спать точно не будешь, – играя ямочками на щеках, сказал симпатичный бармен.
Марина и не собиралась никуда уходить в эту тоскливую новогоднюю ночь. Она выпила еще два бокала вина, затуманенным взглядом наблюдая за тем, как люди вокруг радуются жизни и любви, а ее жизнь закончилась вместе с любовью в сгоревшей красной машине.
– Эх, Денис! Зачем ты оставил меня одну? Что я видела без тебя?! Одно разочарование! – произнесла мысли вслух уже порядком пьяная Марина.
Бармен усмехнулся, посмотрев на нее. Он таких одиноких женщин видел каждый день и все их истории были до смешного похожи. Их бросил муж или любовник, они до смерти одиноки и несчастны. Утешать их одно удовольствие!
– Денис у нас кто? – спросил он, завораживающе красиво жонглируя шейкером и соблазнительно улыбаясь.