Глашка, скрывшаяся было за дверью, снова вбежала.
– Давай платье, дура! Софью Андреевну зови. Быстро!
Глашка снова выбежала, а тетушка начала ходить из стороны в сторону, воздевала руки к небу и причитала.
– Где же, где же эта ленивая служанка. Выгоню сегодня же. Сегодня же вон! Вон!
– Что случилось? – в комнату поспешно вошла княгиня, – Анфиса, ты сама не своя.
– Вы ещё спрашиваете? Читайте, – Анфиса указала в направлении газеты, – читайте! Ах! Я говорила, я говорила!
Софья Андреевна взяла газету, сощурила близорукие глаза и прочла заметку. Тут она стала медленно оседать. Анфиса подтянула стул, княгиня опустилась в него, как увядшее растение.
– Что же это? Как же? – пролепетала она.
Тетушка уже немного отошла от первого впечатления, посмотрела на сестру:
– Вы всё прочли?
Вошла горничная с платьем.
– Поди вон, – грозно зыркнула тетушка и снова посмотрела на княгиню, – вы поняли, где её нашли? В лесу, там, где прячется эта ваша девка.
Княгиня в испуге начала хватать ртом воздух. Она будто хотела что-то сказать, но не могла произнести ни слова.
– Более того, – мысли тетушки пульсировали и обгоняли одна другую, – туда мы послали…
Глаза княгини расширились, она поспешно приложила палец к губам.
– Да, именно туда.
– Может, это ошибка, – слабо выдавила княгиня.
– Какая уж тут ошибка, все приметы на лицо. Плюс письмо при ней было.
– Но, что же теперь нам делать?
В дверь громко постучали, горничная, не дожидаясь ответа, зашла и испугано проговорила:
– Ваше Сиятельство, там жандармы.
Тетушка и княгиня посмотрели друг на друга, так как не смотрели ещё никогда. С ужасом.
Тетушка, после нескольких поспешных манипуляций с одеждой и прической спустилась в гостиную, где ожидали двое. Один по форме, другой в штатском.
– Господа, чем имею честь быть полезна? – тетушка Анфиса, была поистине прекрасна в напускном спокойствии.
Роль, отработанная годами не давала сбоя и сейчас.
Гости представились как, следователь по особо важным делам Буракин и пристав Головинский. Они задали несколько, как показалось тетушке, хитрых вопросов, наподобие: когда и во сколько Ольга была дома, когда обнаружили её исчезновение, почему не обратились в полицию, не связывались ли с её сиятельством похитители. Тетушка Анфиса с грустным добродушием ответила на все вопросы.
Спустя полчаса, она снова поднялась к себе, где до её прихода, в страшном волнении пребывала Софья Андреевна. Как только дверь за тетушкой закрылась, княгиня взмолилась:
– Ну как?
Анфиса села, посмотрела на сестру:
– Не знаю. Не нравится мне всё это.
Глава 19
Здоровье Софьи Андреевны сильно пошатнулось. Нервная болезнь дала о себе знать именно тогда, когда княгиня совсем не ждала. Приступы глубокой депрессии сменялись истериками и слезами. Общение с ней становилось невыносимым. Тетушка Анфиса старалась проводить меньше времени в компании родственницы. Княгиня с вечными жалобами и стонами, порядком уже поднадоела. Алексей, годами жил у тётушки и со всеми своими капризами избалованного ребёнка, не сумел до такой степени наскучить, как княгиня за несколько месяцев.
По разным благовидным предлогам, Анфиса уезжала с визитами и возвращалась, когда Софья Андреевна бывала уже в постели. Чтобы не показаться невнимательной, Анфиса заходила к ней перед сном. Несколько минут беседовали и тетушка, ссылаясь на усталость, удалялась.
Софья Андреевна, страдала – от отсутствия Алексея, от смерти Ольги. Причитала и жаловалась с удвоенной силой и слуги, так же как и тетушка, пребывали в крайних стадиях терпения. После того, как две горничные уволились, Анфиса поняла, пора выпроваживать сестру в имение, так как от её нападок, страдают все. Пусть же, эти истерики, слушают собственные слуги Софьи Андреевны и её муж.
– Милая моя, тебе нужно на воздух, в деревню. Ты совсем расклеилась в городе. Поезжай поскорее на природу в имение. И князь давно пишет, что скучает по всем вам. Или, можно поехать в Швейцарию, сейчас, там удивительные пейзажи. А воздух. Какой там чудный воздух в это время.
Тетушка Анфиса каждый день заводила подобные разговоры, но княгиня, ни как не проявляла намерений уехать.
Но вот, в одно июльское утро, пришло письмо от Алексея адресованное матери. Анфиса, сгорая от любопытства, поскорее понесла княгине желанную весточку. Лицо Софьи Андреевны просияло, когда тетушка подала письмо и сказала: