И говорит, задумчиво:
— Ничего милая. Видать судьба наша такая — подневольная. Плохо это или хорошо. Кто его поймёт. Неизвестно как все в жизни обернётся, как станется. Может, оно и лучше. Может, это счастье тебе улыбнулось. Не жалься. Отдайся на волю Господню. Глядишь, и поможет. И выведет. А так, что? Сидеть всё одно, весь век в этом доме. Неизвестно какая судьбинушка меня ждёт. Весь век, может, с этой княгиней и просижу. А у тебя хоть какой шанс объявился. Хоть какую корысть поиметь. Вот и не отказывайся. Бери то, что судьба сама тебе в руки даёт.
Глава 8
На утро в людской громкий плачь раздавался. Слуги столпились, кухарка прибежала. Конюхи Никита да Васька за столом кашу доедают.
Что за шум?
Паланья, ночью у княгини дежурила, а теперь криком кричит, разрывается. В грудь себя кулаком бьёт. На долюшку несчастную жалуется. Слуги всполошились, спрашивают. А Паланья рыдает, не остановиться. Что, говорят, случилось? А она, только заикается. Худо — бедно, разобрали жалобы.
Ночью, заснула Палаша и время, княгине микстуру пить, пропустила. Хозяйка утром в Палашку кувшином и кинула. Чуть голову не расшибла. И послала девку в дворовых на свинарник служить. Велела не возвращаться.
Белугой ревёт Палаша, кается. Разве могла она время проспать? Вот ведь как получилось. Теперь, в свинарках ходить, всю оставшуюся жизнь.
Жалеют слуги Паланью, да что они могут. Поговорили, пожалели да разошлись, кто куда, по службам. Остались в людской только Лиза с Варей да Анисья кухарка.
— Во как, — говорит Анисья, — поняли девки, что делается. Всё как не по Её, поди с глаз долой. Небось, Варька помнишь ещё розги свои?
— Как не помнить, сраму тогда понабралася, — Варя многозначительно посмотрела на Лизу.
Та, сидит тихонько. Лицо грустное.
— Тут, поди и не знаешь, что завтра будет. Чем обернётся, — продолжала Анисья, — я иной раз и то боюсь, не то приготовлю, так и мне юбку задерут и розгами отходят по голому заду. Тьфу ты, пакость какая. И что Ей неймётся. Так и хочет три шкуры с нас собрать. Да, раньше Она такой не была.
Анисья, много лет в доме. Как раз, молодому князю, двадцать лет назад, нянькой приходилась. Жила на особом положении. С малого, к кухне приставлена. Не было во всей округе её стряпни вкуснее. О чем и соседи княгине не раз говорили. Сама хозяйка Анисью уважала и даже с ней советовалась. Гордилась Софья Андреевна такой стряпухой. Ценила.
— Тебя не отходят, — вздохнула Варя, — Вона, как готовишь для господ. Когда они на твою стряпню жаловались?
— Это верно. Я любому, ихнему, хранцузкому повару враз нос утру.
Тут Прохор зашел кузнец, подкрепиться перед работой.
— Чего это Палашка ревёт, разоряется. За три версты слыхать? — поинтересовался.
Рассказали. Задумался. Поел по-быстрому да ушел.
До утра, Лиза глаз не сомкнула. Всё думала. Что ж теперь будет?
С самого начала, всё пыталась припомнить. Что неправильно сделала? Каким поступком повод дала? Почему князя на вольности толкнуло? Ведь казался, нормальным человеком. А тут, набросился, словно коршун на добычу. А глаза, глаза то — безумные.
Думала Лиза, как могла позволить такому статься. Почему не выкрутилась, не убежала? Боялась, шум поднять. Может, нужно было? А что если бы слуги собрались? Позор.
А княгиня? При мысли о ней, дрожь начиналась. Где-то внутри, в животе подсасывало. Страх, да и только.
То — правильно всё было, как положено. И вот — тайна. Плохая. Ощущение стыда, низости, обречённости. Нечистая теперь — порочная.
А если князь рассказывать станет? Или опять затягивать? Что делать?
Может, как Варя сказала? Ну его всё. Пусть так и будет. Чего от жизни ждать? И хоть знала Лиза, что вольна, но уходить-то страшно. Даже представлять боялась. За стенами, что? Нищета. Голод. А здесь, авось ни кто и не узнает.
А Варя? И что же, она и под пытками не скажет.
А кольцо? Вдруг найдут. Зачем оно? В благодарность? Спасибо батюшка, Алексей Степанович. Отблагодарили.
Глава 9
Едет бричка по дороге грунтовой, вдоль поля пшеничного. На козлах Васька от колдобин, да рытвин подскакивает. Ловко при этом с кнутом управляется. Бежит молодая лошадка резво, везёт важного пассажира. Сидит Степан Алексеевич, “Тише, тише Вася” — приговаривает. Но Васька почти не слушает, знай себе, кобылку подгоняет.
Кругом поле, сколько взгляд тянется. Зреет рожь да пшеница. Воздух свежий. Ветерок ласковый. Самое время для прогулки. Смотрит князь вдаль, усмехается.