Барбара Картленд
Любовь контрабандиста
Глава 1
— Леона! Леона!
Мужской голос эхом разносился под сводами зала.
Звуки его достигали верхних покоев замка, где в маленькой комнате в конце коридора молодая девушка расставляла в вазе только что срезанные цветы.
Вскрикнув от радости, она выронила их из рук и стремглав бросилась к двери, но, прежде чем она добежала до лестничной клетки, крик повторился снова:
— Леона! Куда, черт возьми, подевалась эта девчонка?
— Я здесь, Хьюги! — крикнула она с верхней ступеньки широкой дубовой лестницы. Подняв глаза, он увидел ее силуэт на фоне темной панельной обивки. Было что-то неземное, сказочно прекрасное в ее чуть заостренном личике, обрамленном ореолом светлых локонов… Ее серое платье сливалось с сумерками зала, так что ее скорее можно было принять за эльфа из волшебной сказки, чем за живое существо из плоти и крови.
— Честное слово, Леона, своим криком я мог бы разбудить мертвеца!
— Ах, Хьюги, ты вернулся! Как чудесно! Я не ждала тебя так скоро.
— Уж конечно, ты меня не ждала. — язвительно заметил ее брат.
Что-то тут было не так — Леона догадалась об этом по его раздраженному тону, по глубокой складке, пересекавшей его лоб, по тому возбуждению, с которым он щелкал по ботфортам хлыстиком для верховой езды.
Она поспешно спустилась в зал и подбежала к нему.
— Что такое? У тебя неприятности?
Какое-то мгновение он пристально смотрел на нее, словно ее слова удивили его, потом ответил резко:
— Сплошные неприятности, но сейчас не время для пустой болтовни. Поскорее собери Брэмуэлла и прислугу. Пусть немедленно подготовят дом…
— Подготовят дом? Зачем?
— Разрази меня гром! Делай то, что тебе говорят! — негодующе вскричал сэр Хьюго Ракли. Затем, словно устыдившись своей несдержанности, добавил:
— Прости меня, Леона. Но я попал в ужасный переплет, и только ты одна можешь мне помочь.
— Хьюги, что случилось? — спросила она, инстинктивно прижав руку к груди. В его интонации чувствовалось такое волнение, такое внутреннее напряжение, что Леона поняла: он был расстроен не на шутку.
— Я скажу тебе позже, — произнес он быстро. — Позвони Брэмуэллу или позови его, если звонки, как всегда, не в порядке.
— Ты опять проигрался?.. О боже, Хьюги, только бы не все деньги!
— Нет, нет. Я даже выиграл, как оказалось. И я мог бы выиграть намного больше, если бы мне не помешал Чард. Будь он проклят!
— Кто такой Чард?
— Гром и молния! Только не говори мне, что ты никогда не слышала о Чарде. О чем ты думаешь в этом захолустье?.. Но не будем тянуть время за разговорами, Леона. Делай, как я тебе сказал.
Без дальнейших объяснений Леона направилась, ступая по потертым коврикам, к двери под лестницей, ведущей в помещение для прислуги. Ее домашние туфельки без каблуков не издавали ни звука, она словно плыла по комнате с такой грацией, которая могла бы очаровать любого, за исключением ее брата, стоявшего мрачнее тучи.
— Брэмуэлл! — позвала она через обитые сукном створки дверей. — Брэмуэлл! Вы здесь?
У нее был звонкий, мелодичный голос — качество, которого ее брату заметно недоставало. И все же, когда она вернулась к нему, между ними можно было заметить определенное сходство: те же белокурые, пепельного оттенка волосы, те же брови вразлет, напоминающие крылья парящей в воздухе птицы… Но на этом сходство заканчивалось. Леона казалась воплощением изящества. Хьюго же был почти шести футов роста, отличался атлетическим сложением, гибкостью и выносливостью, приобретенными за годы военной службы во Франции.
— Он идет? — нетерпеливо спросил Хьюго.
— Да, я слышу шаги, — ответила Леона.
— Он, как всегда, еле шевелится. Дряхлый старик, ему уже десять лет назад надо было уйти на покой.
— А где бы мы нашли другого такого преданного и бескорыстного слугу, который согласился бы работать за самое скромное жалованье, особенно когда его несколько месяцев подряд не выплачивают?
Леона задала этот вопрос без тени горечи — скорее наоборот: на губах ее заиграла озорная улыбка, глаза заблестели.
— Не правда! — возмущенно перебил ее брат. — С тех пор как я дома, он уже получил сполна все, что ему причиталось, так же как и все остальные.
— Я знаю, дорогой, но им пришлось слишком долго ждать своих денег, — примирительным тоном заметила Леона.
— Вы звали меня, мисс Леона? — спросил старик дворецкий, появившись в дверном проеме.
Брэмуэлл служил отцу Хьюго и Леоны, а еще раньше — отцу их отца. Ему было уже за семьдесят, он почти оглох. И с каждым месяцем ему все труднее было справляться со своими обязанностями. Но Леона любила его.
Для нее он был частью замка, и, даже будь у них такая возможность, она не смогла бы обойтись без старого Брэмуэлла — так же, как без крыши над головой.
— Конечно, мисс Леона звала вас, — сказал Хьюго, выступив вперед и повышая голос. — Поторопитесь, Брэмуэлл. Необходимо вычистить серебро и постелить на стол самые лучшие скатерти. Сегодня вечером мы ждем гостей. Вы слышите меня? Гостей.
— Да, Хьюги… Я понял, сэр Хьюго, я все слышу… Только вот как, по-вашему, я смогу справиться со всем этим без помощника? Если вы помните, я рекомендовал вам того парня из Сифорда. Он был бы рад наняться к вам, но вы отказали ему, сэр Хьюго, вы же сами знаете…
Хьюго взглянул на сестру. Она слегка нахмурила брови.
— Нам о нем ничего не было известно, — вздохнула Леона, — и мы подумали, что его стремление служить у нас… несколько странно.
— Да, да, я припоминаю, — раздраженно произнес сэр Хьюго. — Ладно, Брэмуэлл, постарайтесь сделать все, что в ваших силах. Пришлите кого-нибудь из сада или с фермы. Но поторопитесь. Нельзя терять ни минуты.
— Право, не знаю, Хьюго, что бы вы делали без меня, — бормотал себе под нос Брэмуэлл, удаляясь, и на всем пути по коридору, ведущему в кладовую, они могли слышать стариковское ворчание.
— Хьюги, кто приезжает? — спросила Леона.
— Разве я уже не говорил тебе? — В голосе ее брата слышались нетерпеливые нотки. — Чард! Чард! И с ним некто Николас Уэстон, его секретарь и доверенное лицо.
— Но зачем ты пригласил их сюда? — Пригласил их? Вот это здорово! — Хьюго запрокинул голову и невесело засмеялся. — Я его пригласил!
Разве я похож на дурака? Он сам напросился, девочка, было бы тебе известно. Более того — похоже, он меня в чем-то подозревает. Тут уж нет сомнений!
— Нет, Хьюги! Не может быть! Что он сказал? Откуда ты знаешь? — Вопросы сыпались один за другим с губ побледневшей Леоны.
Внезапно ее брат швырнул свой хлыстик через зал.
Отскочив от одной из резных стоек перил, он рикошетом ударился о мраморный пол, позолоченная ручка с силой треснула прежде, чем он закатился под деревянный, украшенный резьбой сундук и скрылся из вида.
— Черт побери! Только этого нам сейчас не хватало! — воскликнул Хьюго. — Как раз теперь, когда дела пошли в гору, когда мне наконец-то улыбнулась удача!
— О чем вы говорили с его светлостью? — настаивала Леона.
Хьюго снял дорожное пальто с высоким воротником и бросил его на стул. Затем он усталым жестом откинул со лба прядь светлых волос, изо всех сил стараясь выглядеть уравновешенным, но пальцы его дрожали, и Леона знала слишком хорошо, что это движение было порождено отчаянием и безнадежностью.
— Я был в клубе Уайта1, — сказал он. — Целый вечер мне фантастически везло, я постоянно выигрывал, если «хочешь знать. Мне как раз попался удачный шар — и вдруг я почувствовал, что кто-то стоит прямо за моей спиной, и услышал его голос:» По-моему, Ракли, вы сегодня в ударе!«Я сверкнул на него глазами, в бешенстве от того, что мне помешали, но, когда я увидел, с кем имею дело, впору было уносить ноги.
— Значит, ты его узнал?
— Ну конечно, узнал, глупышка! Мы же вместе служили во Франции, он был моим командиром. Я довольно часто встречал его перед Ватерлоо и позже, когда наш полк в составе союзных армий располагался лагерем под Парижем. Кроме того, Чарда знают все.
1
Уайт — повар принца Уэльского, будущего короля Георга IV, основавший клуб, где кутила лондонская «золотая молодежь»и проигрывались целые состояния. — Здесь и далее примеч. переводчика.