— Слушаю вас, мама! — отозвался я, стараясь сохранять спокойствие, и переложил телефон в другую руку, поскольку надо было переключить скорость. — Что-то случилось? — спросил я и снова переложил телефон, потому что я всегда перекладываю его, когда за рулем.
— Павлик, это не телефонный разговор, — продолжала она своим спокойным, заботливым голосом, а меня уже тошнить стало, и я снова был вынужден переложить телефон в другую руку, чтобы отвлечься и не дать тошноте одержать надо мной верх, и мне уже начало казаться, что у меня несколько рук.
Вот когда управление автомобилем начинает доставлять удовольствие — когда мобильник перелетает из одной руки в другую, в третью и даже четвертую, а я чувствую, что могу все, поскольку у меня несколько пар рук, как у Терминатора, сражающегося с Врагом. Так вот, я снова перекладываю телефон и уже собираюсь резонно заметить, что если это не телефонный разговор, то зачем она звонит?
— Павлик, это не телефонный разговор, — еще раз повторила она, словно я глухой. — Я хочу к вам приехать. Знаю, у вас уже давно не все в порядке, — быстро проговорила Теща.
Это уже было слишком. Я даже перестал перекладывать телефон из одной руки в другую и снова почувствовал, что у меня их всего лишь две, как у каждого. От этого я совсем ослаб и растерялся, чего, как Юрист, мужчина и человек, очень не люблю.
— Хочу помочь вам наладить отношения. Что скажешь, Павлик? — спросила она еще более спокойным тоном, еще более теплым и тихим голосом — в результате у меня чуть телефон из руки не выпал.
— Да, — ответил я, а что еще я мог сказать? С каждым мгновением я ослабевал, превращался в молокососа!
— Майя ничего об этом не знает, — продолжала Теща. — Это моя идея. Я решила сначала с тобой поговорить. Сяду в трамвай, приеду и поговорим, может быть, втроем. — И чуть повысив голос, добавила: — Возможно, мне удастся ее образумить.
Образумить ее! Представляю, как это будет выглядеть! И изо всех сил надавил на газ. А что я мог ей сказать? Что не хочу ее видеть, что пусть проваливает, что мне не нужна еще одна женщина, которая хочет разговаривать, обсуждать, выяснять! Которая будет задавать какие-то вопросы и вздыхать, и смотреть, и снова говорить своим тихим голосом: «Павел, давай поговорим, обсудим». Я уже было хотел крикнуть: «Вон! Чтоб твоей ноги в моем доме не было!» Но жесткий диск моего мозга выдал на монитор слова «мать», «мама», «мамочка», «мамуля», которые стали пульсировать красным шрифтом. В горле пересохло, ведь Мать — понятие святое, образ, заслуживающий наивысшего уважения. Каждая мать, даже Майкина. И тут же на мониторе появилась еще одна фраза: «О, Божия Матерь Ченстоховская».[2] И я промолчал, только зубы стиснул. Потому что еще раньше Теща не раз говорила: ты мне как сын, потому что своего, родного, у меня нет, только Майя. И я не раз замечал: она недовольна дочерью. Не знал, как мне быть, на чьей она стороне, но лучше бы не приезжала. А внутри нарастала злость, и я снова надавил на газ.
— Раз ты ничего не говоришь, значит, я еду. Тогда до завтра. — И Теща отключилась, а передо мной как раз возник поворот, которого я не заметил. Я тут же по тормозам. Телефон из руки выпал и о лобовое стекло ударился, а автомобиль меня слушаться перестал, потому что скорость высокая, — как положено, — и несмотря на то, что на тормоз нажал, я помчался прямо на тротуар. Удалось немного свернуть, но я все же перескочил бордюр и снес бок автомобиля о столбы заграждения, которые везде сейчас бездумно понаставили. Иск им предъявлю, будьте уверены! Вот так все и произошло.
Возвращался вечером в пятницу после целой недели тяжелой работы, каждый день до полуночи в Конторе, и на тебе — звонок Тещи! «Знаю, у вас уже давно не все в порядке. Хочу помочь вам наладить отношения. — Ее слова так и пульсировали на экране моего монитора. — …Поговорим, может быть — втроем». Только не это! Этого еще мне не хватало!
Сбиваю столбы и слышу скрежет железа. И зеркало задел! Наконец остановился. Мотор замер, стало тихо. Так тихо, что даже странно как-то. Не люблю я такой тишины, потому что как-то не по себе становится. И что теперь? Этот вопрос фиолетовым шрифтом запульсировал на моем мониторе. Потому что ситуация вышла из-под контроля, ой вышла, и я начал злиться на Тещу, на Майку, на нашу с ней супружескую жизнь, и на себя, и на эти чертовы столбы, и эту покореженную груду металла. Да к тому же я только что пять бутылок пива выдул.
Потому что неделя была такая, что голова кругом шла. Консультации, приватизации, решения, постановления. Крутился с утра до ночи в Конторе, выкладывался по полной, аж дым серый клубился. К нам обратился крупный, важный клиент, готовящийся к реорганизации. И пошло-поехало: документы, документы, документы на экспертизу, анализ, заключение. Сотни страниц протоколов, решений, постановлений и исков. А нам нужно быстро все это изучить, проверить и дать заключение. Сотни страниц резолюций, экспертиз, заключений. И все в соответствии с Законом, чтобы все было чисто, как следует. А клиент каждый день подвозит новые коробки с документами. И мы анализируем, интерпретируем, изучаем и даем заключения в соответствии с Законом. И такая суета в Конторе!