— Что? — еще раз повторил я и попытался взять себя в руки.
Речь же шла о моих деньгах, о деньгах, которые я зарабатывал. И только я должен знать, сколько их, чтобы мне потом никто допросы не устраивал, куда я их потратил, ведь это мои деньги, и я решаю, на что их тратить! Еле сдержался, чтобы все это Майке не выпалить, потому что кругом все о партнерстве говорили, о равных правах, а я этот вопрос никогда старался не затрагивать, делал вид, будто признаю — деньги общие, мы как-никак в браке состоим. Но Глава Семьи я, и я зарабатывал деньги, именно я! Поэтому доступ к нашим счетам, вернее, к моим счетам, к моим деньгам только у меня. И что бы было, если бы у нее появился доступ к деньгам? Нет, это невозможно! Доступ у женщины, которая с Малышом сидит и переводами занимается.
Но даже если бы она и справилась, даже если бы разобралась! Разве можно ей свободный доступ предоставить к счетам? Мы же тогда без денег остались бы. А она все на тряпки стала бы тратить и покупать вещи для дома! Потому что у них так мозг устроен — как увидят что-нибудь для дома, сразу покупают, покупают, как наркоманки. Им нужно украшать свое гнездышко. Женщины легко расстаются с деньгами, поскольку они им и достаются легко! Майка не зарабатывала и не знала цены деньгам. Не знала, как тяжело давался мне каждый злотый.
— Павел, успокойся, — сказала она и откинулась на сиденье. — Я не собираюсь заглядывать в твой бумажник. Не собираюсь тебя контролировать. И не заберу у тебя твоих денег, Павел. Просто ты удивил меня покупкой этого автомобиля. Признайся, Павел, он ведь целое состояние стоит?
А сама все салон осматривала. Ой понравился ей автомобиль, ой как понравился! Да разве он может не понравиться? Все женщины обращают внимание на машины, на которых ездят мужчины, все без исключения. И Маечка знает, что будет ездить в такой машине со своим Павлом, и все будут ей завидовать из-за того, что у нее такой муж! Я уже видел зависть в чужих глазах, вызванную размерами, удобством и маркой моего нового автомобиля.
— Нравится тебе автомобиль, да? — спросил я, чтобы хоть немного ее расшевелить и услышать от нее признание.
— Конечно, он производит впечатление, — ответила она, глядя вперед, хотя там была только стена.
На мгновение мы замолчали, а потом я вернулся к прежней теме:
— Я думал, Маечка, что для тебя заниматься такими проблемами, как наши финансы, слишком сложно и ответственно. — Я с трудом подбирал слова, поскольку сам факт обсуждения этого вопроса был мне неприятен. — Да и вообще, зачем тебе это?
— Ты знаешь, до последнего времени я занималась Викторком и переводами, а ты зарабатывал деньги и нас содержал. Поэтому меня это не интересовало, да я в этом и не разбираюсь. Но я просила тебя помочь мне открыть свое дело, вложить средства в наш книжный клуб, а ты так все представил, будто у нас нет денег, будто каждый грош нужно неизвестно откуда доставать и прикладывать для этого бог знает какие усилия.
Вот, значит, о чем шла речь! Мне все стало ясно! Я должен был вкладывать свои деньги в сомнительное дело, вернее, если говорить откровенно, их выбросить. Какой доход мог принести подобный клуб? Это была бы чистой воды благотворительность, ради того, чтобы у Маечки появилось какое-то занятие.
— Мне казалось, Маечка, что я инвестировал или, если тебе так больше нравится, одолжил вам столько денег, сколько вам требовалось.
— Да, Павел, но при этом ты так все представлял, как будто нашей семье голодная смерть угрожала. А теперь этот автомобиль купил! Я понимаю, есть разные траты…
Она считала, что я не должен был менять автомобиль и мне следовало отказаться от комфорта ради каких-то книжек? А для чего я вкалывал, как вол? Чтобы хоть какое-то удовольствие получать от жизни! «Ладно, Павел, — сказал я себе, — возьми себя в руки, ты не можешь произнести этого вслух. Ты окончил университет, стал Юристом, да и вообще. Конечно, книжки и культура имеют важное значение, но в них нельзя вкладывать больших денег!» Я, разумеется, люблю книжки читать, а как же! В кабинете у меня их много, и за культурными событиями я слежу, потому что я человек, достигший определенного уровня. Но вкладывать деньги в культуру — это совсем другое дело.