Дверь приоткрыта, свет осветителя отражается на стене. Осторожно заглядываю, потому что там, должно быть, опять снимают. Вижу Алекса. Он, довольный, стоит у плиты и улыбается в камеру, а раз он в хорошем расположении духа, то ничего не знает. И этой кретинки нигде не видно. Она и с ним, наверное, поссорилась. Ну и отлично!
Съемка продолжается. Я вслушиваюсь в слова соседа и совершенно расслабляюсь, как будто сижу дома перед телевизором и смотрю передачу «Дегустация у Алекса».
— Позвольте представить вам другого нашего гостя. Вау! — С этими словами Алекс указывает на помятого юношу, сидящего на другом конце дивана. — У нас в гостях Студент, которого мы будем называть просто Студентом. Он многогранный художник… ну, и поэт, и скульптор… как бы это сформулировать? Помоги мне, Студент, описать то, чем ты занимаешься.
Когда наконец Студент поднимает голову, то я понимаю: его можно отнести к Современным Мужчинам, такой он нежный и субтильный, более всего напоминающий Иисуса Христа. И лицо у него такое страдальческое и уставшее, как у Спасителя, изображенного на иконах. Значит ли это, что наш Спаситель был Современным Мужчиной? Ведь это не так! Однако в данный момент я не способен размышлять над столь трудным вопросом, тем более, что я постоянно озираюсь, нет ли поблизости этой кретинки, не стоит ли она где-нибудь рядом, чтобы рассказать обо всем Алексу.
— Ну, трудно кратко это описать… — Студент откидывает с лица прямые волосы и говорит тихим и тонким голосочком, словно воробышек чирикает. — Вообще я себя непривычно чувствую в телевизионной кулинарной программе, темой которой являются журек и бигос — блюда польской кухни. Польская кухня кажется мне тяжеловатой, и, признаюсь, я не являюсь ее поклонником. — Студент замолкает и снова смотрит в пол.
Повисает долгая пауза. Алекс, должно быть, ждет, что Студент еще что-нибудь добавит, но он, сгорбившись, продолжает сидеть молча. Недоделок какой-то, даже объяснить толком ничего не может. Да еще с длинными прямыми волосами, свисающими до пояса, как у утопленницы, а даже не утопленника, прямо рта не видно. Все, что он говорит, неинтересно, в этом нет ни мужского начала, ни решительности. Ну разве наш Спаситель мог быть таким слабаком?!
— Ясно… — Алекс прерывает затянувшуюся паузу, молчание слабака студента. Пришло время ему, ведущему программы, блестящему журналисту, взять ситуацию в свои руки. — Наш гость, Студент, в некотором роде мой коллега… — Алекс выходит из-за плиты. — Но несмотря на это, Студент человек энергичный, мыслящий, имеющий разные увлечения. Он придумывает проекты, чертит проекты, просчитывает проекты, раскрашивает проекты, создает проекты, реализует проекты. Студента можно назвать Человеком-Проектом. Вы спросите, почему Студент сегодня с нами?! Почему мы позвали Студента дегустировать журек и бигос, блюда польской кухни? Потому что недавно он стал известным человеком. Вау! Студент реализовал проект «Паутина», о котором так много в последнее время говорилось в средствах массовой информации. Напомню: Студент со своими коллегами в очередную годовщину Восстания оплел центр города бело-красными ленточками. Впечатляющее зрелище — центр города в бело-красной паутине! Этот проект Студент со своими молодыми друзьями приурочил к дате, посвятил Польше. — Алекс набирает воздуха в легкие. — К дате, о дате, с датой, в дату, под дату! — восклицает он. — Студент показал, как она со всех сторон нас оплетает. Языком молодого поколения он рассказал нам о том, что, казалось бы, молодежь не интересует. Он напомнил о нашем прошлом средствами современного искусства. Возможно ли это? Неужели это возможно? — Алекс делает паузу. — Давайте все-таки попробуем угостить Студента журеком и бигосом. Разрешите вам предложить? — Алекс испытующе смотрит на Студента. Поднимает одну из крышек. Стальной ложкой помешивает журек. Склоняется над кастрюлей, нюхает и мечтательно закатывает глаза. — Какой запах, дорогой наш Студент, какой запах. Попробуем?
— Нет, спасибо. Если честно, то я мяса не ем, да и вообще, как я уже говорил… — поднимает голову Студент, — не люблю я традиционные польские блюда…
Услышав эти слова, Дед нервно заерзал на диване Алекса, ладонь на рукоять сабли положил. Сурово смотрит на Студента, хмурит брови. Ой, Дед сейчас тут наведет порядок, я уже вижу, что глаза Деда и Отца в одном лице грозно блестят.