Любовь Кристины.
Кристине казалось, что «любовь» — слишком маленькое слово для такого большого чувства. Оно должно было назваться иначе. Калибатиновиробиратукасовашинобаструрилама. Или что-то вроде этого. Ведь шесть букв совершенно не способны передать всю глубину любви. Это все равно что называть Джомолунгму какой-нибудь Экой. Слишком скромно и невыразительно. Разве так можно? Ведь это только всех путает. Как будто любовь — это что-то вроде хлеба. Взяла бабушкину авоську и пошла в магазин. Наскребла в кармане мелочи и на - получи свой батон любви по сходной цене.
Нет. Так не должно быть.
Любовь — это что-то значительное. Огромное, противоречивое, объемное и живое. Как осенний затяжной дождь, как извержение вулкана, Ниагарский водопад или что-то еще. Значительное и существенное. А так… Любовь… Неудивительно, что к ней перестали относиться трепетно. Если вы назовете своего питомца Бламдерстан, это совсем не то же самое, что Шарик. А тут целое чувство. Оно может затянуть и вымотать до изнеможения, ласкать и напевать вам сладкие песни, а потом со всей силы зашвырнуть в небо, и ему не важно, что вы боитесь высоты. И плывя по небу, вы закрываете глаза от страха, но все равно покорно подчиняетесь любви. И после этого так небрежно ее зовете…
- Нет. Я не хочу так. Я буду ценить свою калибатиновиробиратукасовашинобаструриламу. Буду холить и лелеять, шить для нее костюмы из смыслов, играть с ней в чаепитие холодными зимними вечерами и восхвалять в стихах. Я сделаю все, чтобы она почувствовала, насколько значима для меня. И тогда мы с ней не расстанемся. Никогда.
Так рассуждала Кристина, глядя на капли дождя за окном. А любви казалось, что Кристина слишком сложная, и она ее избегала. Но кто знает? Возможно, калибатиновиробиратукасовашинобаструрилама все-таки существует. И, возможно, именно Кристину она когда-нибудь посетит.
Конец