Тело мужчины слегка взмокло от возбуждения, его член готов был разорвать и плавки, и штаны.
Тори взмолилась:
— Альф, не могу больше. — Мужчина резко рванул с неё тонкие шелковые трусики так, что тонкая ткань затрещала. Её руки схватились за его ремень, расстегивая его дрожащими пальцами.
И, наконец, он полностью вошел в неё, одним рывком, до самого конца. Альфред замер тяжело дыша, и глядя в голубые глаз Тори, тихо шепнул:
— Ты моя… — их руки сплелись на подушке, и он начал нежное скольжение. Их стоны смешались, а страсть пела в их телах. Тори хотела кричать от переполнявших её чувств.
Чуть позже его руки обнимали её на смятых простынях, а губы легкими поцелуями щекотали её шею.
— Я люблю тебя, — услышала она его хриплый голос. И хоть Тори ничего не сказала в ответ, её сердце кричало ему, что любит намного больше и сильней. Она прижалась к нему, и слезы тихо закапали на подушку.
— Я боюсь… — она почувствовала, как его руки крепче сжались, прижимая её к себе.
— Я не позволю, чтобы что-то с тобой случилось, я что-нибудь придумаю. Это последнее задание, в котором ты участвуешь, — он поцеловал её в спину. — Я тебя не отпущу, Тори, так, что не надейся исчезнуть из моей жизни, вытащу даже с того света.
— Тебе повезло, я пока туда не собираюсь. Сейчас у меня на уме только кровожадная миссия, — она услышала, как любимый хмыкнул.
— И не хмыкай там, радуйся, что моя кровожадность направлена не на тебя.
— Я с ней как-нибудь справлюсь, на крайний случай у меня есть наручники.
— А у меня плеточка, — она развернулась и, увидев удивленное лицо Альфа, рассмеялась. — Мне её Валерия подарила, на Новый год, — давясь от смеха, пробормотала она.
— М-да… чего только в жизни не узнаешь. — Усмехнулся Альфред, наблюдая, как Тори закатилась от смеха.
— Она для тебя подарила…
— Для меня?
— Ага, — смеялась девушка. — Она как чувствовала, что мы рано или поздно окажемся в кровати.
— Мне б такую уверенность, я бы тебя туда давно уложил.
Сидя утром в офисе, в кабинете у Гамильтона, Тори смотрела, как её дядя стоит возле окна.
— Почему ты ничего мне не сказал?
— А что мне надо было сказать, Алэйна? Что твою маму зовут Виктория, а Софией она никогда не была. Мне надо было разрушить у ребенка иллюзию счастливой семьи, сказать, что все это было выдумкой. Но зато гордо заявить, что я твой дядя. — Мужчина взял сигарету, прикурил, и потом сразу же смял в её пепельнице. — Я сам мог бы погибнуть на любом задании, и оставить тебя одну. — Он подошел к столу и оперся на него руками. — Я боялся сделать тебя мишенью, если станет известно, что ты моя племянница. Ты, единственное, что у меня осталось.
— А когда я стала взрослой, почему ты не рассказал?
— Ты стала агентом, а у нас нет родных, — и, подойдя к девушке, присел на корточки возле её кресла, взяв её руки в свои. — Я просил тебя выбрать другую работу, но ты меня не слушала. Мне оставалось лишь устроить так, чтобы ты попала в хороший отдел. Каждый раз когда ты на задании, я не нахожу себе места. Ведь я так хотел, чтобы у тебя была нормальная жизнь, без этого всего… — он обвел рукой комнату. — Я не хотел, чтобы ты убивала, мечтал понянчить твоих детей… А что получилось?
— Я хотела отомстить за родителей, — Тори крепко сжала руку дяди. — Но ты меня опередил. Хотела стать такой же как они, чтобы они гордились мной. И моя мечта сбылась…Мечта идиотки, — горестно заключила она. — Я понимаю теперь, почему ты меня запирал дома, чтобы я не пошла в агентство. Я сама выбрала эту жизнь и теперь не смогу отсюда выбраться.