С трудом приподнявшись на локтях, Макс увидел Лилу, стоящую в открытых дверях террасы. Бриз ерошил длинные пряди волос. Он сглотнул. По крайней мере, теперь совершенно ясно, что она не русалка и у нее имеются ноги. Господи, длиной до шеи. Девушка, одетая в цветастые шорты и простую синюю футболку, улыбалась.
— Так вы проснулись.
Лила подошла и заботливым материнским жестом дотронулась до его лба. У Макса пересохло в горле.
— Лихорадки нет. Вам повезло.
— Да.
Ее улыбка стала шире.
— Есть хотите?
В животе определенно зияла дыра.
— Да.
Макс задался вопросом, обретет ли когда-нибудь способность выдавливать в ее присутствии больше одного слова. В настоящий момент отчитывал себя за то, что воображает ее обнаженной, а ведь она рисковала жизнью, спасая его.
— Вас зовут Лила.
— Правильно. — Она отошла, чтобы принести поднос. — Сомневалась, что вы что-то помните о прошлой ночи.
Боль терзала так, что он стиснул зубы и изо всех сил попытался сдержать стон.
— Помню пять красивых женщин. Я решил, что попал на небеса.
Она снова засмеялась и, поставив еду в изножье кровати, подошла, чтобы поправить подушки.
— Это три мои сестры и наша тетя. Можете сесть?
Когда ее рука скользнула по его спине, поддерживая, Макс осознал, что раздет. Полностью.
— Ох…
— Не волнуйтесь, я не смотрю. Пока.
Лила опять рассмеялась, заставив его напрячься.
— Ваша одежда насквозь пропиталась соленой водой… а рубашка пропала. Расслабьтесь, — скомандовала она, устанавливая поднос на его коленях. — Мой зять и будущий зять укладывали вас.
— О…
Похоже, он вернулся к слогам.
— Попробуйте чай, — предложила Лила. — Вероятно, вы заглотнули галлон морской воды, так что, держу пари, ваше горло просто горит.
Она увидела напряженную сосредоточенность в его глазах.
— Голова болит?
— Зверски.
— Сейчас вернусь.
Лила покинула его, оставив после себя шлейф необыкновенного экзотического аромата.
Макс в изнеможении откинулся назад. Он ненавидел чувство беспомощности — осадок наваждения детства, когда он был маленьким и страдал астмой. Его отец с отвращением отвернулся от него, поняв, что единственного сына-неудачника не удастся превратить в футбольную звезду. Хотя Макс и понимал, что это нелогично, но болезнь вернула несчастливые воспоминания.
Поскольку он всегда считал свои умственные способности более мощными, чем тело, то теперь применил самовнушение, блокируя боль.
Мгновением спустя Лила вернулась с мазью из ведьмина ореха[7] и аспирином.
— Вот, держите. После завтрака могу отвезти вас в больницу.
— В больницу?
— Наверное, лучше, чтобы вас осмотрел врач.
— Нет. — Макс проглотил пилюли. — Я так не думаю.
— Как хотите.
Она села на кровать и изучающе посмотрела на него, одна нога лениво раскачивалась в такт какой-то внутренней мелодии.
Никогда в жизни он не чувствовал такого сексуального влечения к женщине — к нежной коже, тонким чертам лица, изысканным формам тела, глазам, губам. Взрыв чувств напрягал и расстраивал. Он почти утонул, напомнил себе Макс. А теперь мечтает только о том, чтобы дотронуться до русалки, спасшей его. «Спасшей мне жизнь».
— Я даже не поблагодарил вас.
— Полагаю, вам еще представится такая возможность. Попробуйте яичницу, пока не остыла. Вы должны поесть.
Макс покорно начал ковыряться в тарелке.
— Можете рассказать, что случилось?
— Со временем дойдем и до этого.
Лила расслабленно отбросила волосы назад и поудобнее устроилась на постели.
— Решила поехать вниз на пляж. Импульсивно, — добавила она, лениво пожав плечами. — Когда с башни наблюдала за приближающимся штормом.
— Башни?
— Здесь, в доме, — объяснила она. — Меня охватил порыв спуститься и посмотреть на бушующее море. Потом заметила вас.
Небрежным жестом Лила откинула непослушный локон с его лба.
— Вы были в беде, так что я нырнула за вами. И совместными усилиями мы вытащили друг друга на берег.
— Помню. Вы поцеловали меня…
Ее губы изогнулись.
— Считаю, мы заслужили это.
Лила нежно коснулась синяка, расплывающегося на его плече.
— Вы ударились о камни. Что же вы там делали?
— Я…
Макс прикрыл веки, пытаясь прояснить путаные мысли. Усилие вызвало бисеринки пота над бровями.
— Не помню.
— Ладно, может, начнем с вашего имени?
— Моего имени? — Он открыл глаза и растерянно посмотрел на нее. — Разве вы не знаете?