Его жизнь всегда подчинялась жесткому расписанию, Макс прежде никогда не терял ни минуты попусту. Но здесь, в Башнях, с их шепотами прошлого, импульсами настоящего и надеждами на будущее, мог побаловать себя.
Под простым удовольствием от отсутствия какого-либо графика встреч и неотложных дел крылось растущее увлечение Лилой.
Она скользила по дому и вне его. Уезжала утром в аккуратной опрятной униформе, заплетя невероятную гриву в косу. Возвращаясь, надевала одну из развевающихся юбок или сексуальные шорты. Улыбалась ему, беседовала и удерживала благожелательную, но вполне ощутимую дистанцию.
Макс утешал себя набросками в записной книжке или общением с двумя забавными детьми Сюзанны — Алексом и Дженни, которые уже выказывали признаки летней скуки. Он бродил по садам или утесам, составлял компанию Коко на кухне или наблюдал за рабочими в западном крыле.
Казалось чудом, что можно заниматься всем, что только взбредет в голову.
Как-то Макс сидел на лужайке с Алексом и Дженни, сгорбившимися с обеих сторон словно нетерпеливые лягушки. Солнце походило на серебряный диск, затуманенный пластами облаков, игривый бриз приносил аромат лаванды и розмарина из близлежащего сада с декоративными каменными горками. В траве танцевали бабочки, легко уклоняясь от агрессивных поползновений Фреда. Где-то рядом в ветвях скрюченного ветром дуба настойчиво выдавала трели какая-то птица.
Макс повествовал о молодом парне, испытавшем ужас и воодушевление революционных боев. Переплетая факты с вымыслом, удерживал внимание детей, развлекая их и потворствуя своей любви к историческим рассказам.
— Держу пари, он угрохал целые банды грязных красномундирников [9], — радостно провозгласил Алекс, в свои шесть лет обладающий ярким и живым воображением.
— Целые банды, — согласилась пятилетняя Дженни, слишком энергичная, чтобы усидеть на месте. — В одиночку.
— Поймите, революции не всегда совершались оружием и насилием.
Макс весело наблюдал за юными личиками, недовольными недостатком кровавых подробностей.
— Много сражений было выиграно благодаря интригам и шпионажу.
Алекс на мгновение задумался, потом выпалил:
— Шпионы?
— Шпионы, — согласился Макс и взъерошил темные волосы мальчика.
И поскольку сам в детстве страдал от неуверенности, прекрасно понимал, что Алекс жаждет мужского внимания.
Сумев возбудить детское любопытство, изложил им пламенную речь Патрика Генри [10], рассказал о храбром Сэмюэле Адамсе [11] — основателе «Сынов свободы»[12], поведал о политике и целях непослушной молодой страны и о событии, вошедшем в историю Америки как «Бостонское чаепитие» [13].
Живописуя юного героя, сбрасывающего сундуки чая в мелководную Бостонскую гавань, Макс заметил Лилу, пересекающую лужайку.
Она двигалась по траве с ленивой грацией — изящная цыганка в полупрозрачной шифоновой юбке, которую дразнил ветер. Босые ноги, волосы свободно падают на тонкие бретели бледно-зеленой блузы, множество тонких браслетов на хрупких запястьях.
Фред помчался поприветствовать хозяйку, подпрыгнул и шлепнулся наземь, чем заставил ее рассмеяться. Когда она нагнулась к собаке, одна бретелька соскользнула с плеча. Тут щенком овладела новая цель, и он весело побежал прочь, чтобы продолжить безнадежное преследование бабочек.
Лила выпрямилась, не спеша вернула ленточку на место, потом продолжила шествие по траве. Макс уловил аромат дикорастущих засушенных цветов еще до того, как она заговорила.
— У вас тут закрытая вечеринка?
— Макс рассказывает нам истории, — сообщила Дженни и потянула тетю за юбку.
— Истории?
Множество цветных бусинок покачивалось в ушах, пока Лила усаживалась рядом с ними.
— Люблю слушать истории.
— И Лиле расскажите тоже.
Дженни переместилась поближе к тете и начала играть с ее браслетами.
— Да уж.
В голосе звучал смех, глаза искрились весельем, когда девушка взглянула на Макса.
— И Лиле расскажите тоже.
Она точно знает, какой эффект производит на мужчин, подумал Макс. Совершенно точно.
— Ну… на чем я остановился?
— Джим раскрасил лицо, как индеец, и швырнул проклятый чай в гавань, — напомнил Алекс. — Жаль, никого не застрелили.
— Правильно.
Используя детей для защиты от обаяния Лилы, Макс вообразил себя на фрегате вместе с вымышленным Джимом и почувствовал холод бриза и жар азарта. С прирожденным мастерством, которое считал основой обучения, профессор нагнетал сюжет, ловко обрисовывал характеры и так увлекательно описывал исторические события, что заставил Лилу приглядеться к нему с новым живым интересом и уважением.