Вскоре после этого певцу позвонил Ёнсок и вызвал его на серьезный разговор.
– Что, черт возьми, происходит?
Серьезный тон Ёнсока заставил Худжуна хихикнуть.
– Что-то вы рано забеспокоились, – ответил Худжун, сидя на диване в кабинете.
– Я не шучу. Если бы не реклама пива, с удовольствием прикрыл бы это шоу.
Ёнсок навис над Худжуном, его лицо выражало негодование.
– В ваших силах было в любой момент закончить съемки. Но разве это предотвратило бы сплетни? Если просто убежать поджав хвосты, сможем ли мы называться частью индустрии?
Худжун прищурился и посмотрел с насмешкой на президента.
– Хочешь уйти? Ты ведь собирался немного отдохнуть, – произнес Ёнсок, погруженный в свои мысли.
Худжун посмотрел ему прямо в глаза.
– Почему вы мне не сказали?
– О чем?
– О том, что Ли Гынён уволила не начальница.
Повисло молчание. Ёнсок казался слегка смущенным и некоторое время не знал, что ему ответить.
– Я узнал недавно, что Гынён попала под сокращение.
Ёнсок фыркнул на слова Худжуна, пытаясь сдержать гнев.
– «Худжун вынудил уйти репортера»! Ты думал, начальница Гынён уволила ее или, еще лучше, ты? Ты просто знаменитость и не настолько велик, чтобы вершить чью-то жизнь. Нужно подрасти для подобного.
Сарказм Ёнсока заставил Худжуна злиться, но мужчина пытался изо всех сил не терять самообладание.
– Тогда скажите мне, почему вы вели себя, словно это была моя вина? – Худжун пытался сдержать крик, поэтому мышцы его лица неестественно дернулись.
– Я только сказал, что Ли Гынён работает в журнале и было бы неловко, если бы мы начали ваши совместные съемки, пока она репортер. Но по случайному совпадению Гынён попала в список на увольнение. Я не стал ничего тебе говорить, думал, объясню все позже и ты послушаешь меня. Ну так что? Хотел бы повернуть время назад и все исправить?
Ёнсок абсолютно не сожалел. Худжуна больше всего огорчало то, что он не знал правды столько времени и сейчас чувствовал себя преданным.
– Знаете, это лишь показывает, насколько вы мне не доверяете. Прежде ваши слова были для меня непоколебимой истиной. Однако со временем мы больше стали походить на хозяина и слугу, зарабатывающего для вас деньги. Давайте закончим на этом, – спокойно сказал Худжун, опустив взгляд.
– Что? – Ёнсок рассвирепел.
– Я очень благодарен вам за все. Мы много работали вместе, чтобы сделать меня звездой. – Выражение лица Худжуна сложно было понять. – В те далекие времена я знал, скольким вы жертвовали ради меня. Вы угощали меня мясом, а сами питались холодным кимпабом. Я был невероятно благодарен и воспринимал вас как отца, которого у меня никогда не было.
Глаза Ёнсока вздрогнули от слов Худжуна, а затем он опустил взгляд.
– Я хотел отплатить вам успехом, и, как говорят многие, мне это удалось. Думал, все благодаря вам. Но мир меняется, и вы изменились. Теперь и мне пришло время измениться. Жаль, что человек, который был сродни отцу, стал лишь человеком, бегущим за славой и деньгами, – продолжил Худжун тяжелым приглушенным голосом. – Даже если вы все забыли, то я – нет. Сейчас я злюсь и еще больше не понимаю вас. Деньги не решают всех проблем. Люди должны до конца оставаться людьми. Нельзя отворачиваться от человека, если с него больше не получить выгоду. Теперь вам сначала придется подсчитать прибыль и убытки и понять – человеческие судьбы не имеют цены. Тот, у кого есть мечта, способен свернуть горы.
– Ты общаешься с Инхён?
Зрачки Худжуна на мгновение расширились.
– Мне надоело быть марионеткой в чужих руках. Не важно, насколько тяжелые времена мы пережили вместе, я не стану больше чьим-то безвольным рабом.
Ёнсок пристально посмотрел на Худжуна, который холодно произносил каждую фразу.
– В наши дни все развивается и становится более продуманным. То же касается и контрактов между агентствами и артистами. Если не хотите, чтобы я обнародовал всему миру условия моего контракта, то просто отпустите меня. Я больше не хочу быть связан с этим местом.
Договорив, Худжун встал с дивана. Брови Ёнсока яростно дернулись, он подскочил и схватил со стола свою табличку с именем и должностью.
– Вы же знаете, я поступаю так не только из-за того, что узнал некоторое время назад. Думаю, вы согласитесь: доверия между нами не осталось. Если хотите проломить мне голову этой табличкой, пусть будет так. Вы ведь и научили меня ничего не бояться, вопреки всему. – Какое-то время Худжун стоял молча перед Ёнсоком.
Тот смотрел на певца и не понимал, что делать. Мужчина вышел из кабинета и услышал, как о дверь ударилась табличка. Такое уже случалось много раз.