Стась открыл рот, собираясь успокоить девушку, но так и остался с открытым ртом, ничего не произнося.
Сивилла немного успокоилась, убрала руки от лица, и Стась увидел слёзы в её глазах.
- А вчера такого чувства не было. - Грустно сказала она и улыбнулась. - Скажи откровенно, память о ней дороже всего тебе? - Сивилла в упор пристально смотрела на Стаса.
Стась выразил своё несогласие взглядом, но ничего не ответил.
- Вчера мы были во власти страси. Сегодня спустились с небес в обычную жизнь. И сразу - столько вопросов. - Она грустно усмехнулась. - Избавь хоть сегодня себя от своей памяти. Я не хочу насильно проникать в твою душу, а если и хочу, то не смогу.- Сивилла снова опустила глаза. Затем её длинные пушистые ресницы поднялись вверх. Она посмотрела на Стаса чуть удивлёнными глазами, в которых снова появилась радость и веселье. Очертания губ смягчились. Она улыбнулась.
- Видел бы ты себя. Физиономия, достойная художника. Не придавай словам того значения, которого в них нет.
Сивилла вновь обвила его шею своими ласковыми руками и притянула его к себе.
- Жизнь прекрасна, лёгкая и приятная, ты - рядом, и я ценю каждую такую минуту.
Стасу показалось, что её лицо вновь стало счастливым. Лишь в глубине её огромных тёмных глаз затаилась печаль и тревога, скрытая и загадочная. И в эту минуту он готов был всё отдать, чтобы изгнать эту печаль и тревогу с её обворожительных глаз, чтобы они искрились, как раньше, радостью и любовью.
Стась вернулся в свой дом ещё затемно, когда небо на востоке начинает светлеть и окрашиваться в красный цвет. Он тихо прошёл в свою спальню, разделся и лёг на кровать. Услышал лёгкие шаги за дверью. А может, показалось. "Рада"? - подумал он и тут же заснул глубоким сном.
Проснулся к обеду. Голова болела, слегка подташнивало. "Начинаю уже привыкать", - подумал Стась и горестно усмехнулся. На столе стоял графин с фруктовой водой. Он его тут же осушил.
- Добрый день, хозяин, - услышал он за спиной. Повернулся.
Перед ним стояла его служанка Рада.
- Почему ты меня продолжаешь называть хозяином? - Обиженно спросил растерявшийся Стась. - После всего, что произошло. - Добавил он тихо. И, совсем потерявшись, закончил мысль. - Мы теперь не чужие.
Рада улыбнулась, но ничего не ответила.
- Мне к Медиту надо, сыну Бея. - Виновато произнёс Стась и стал собираться, когда служанка вышла.
Медит, как всегда уже, встретил его испытывающим взглядом. Стараясь избежать объяснений, Стась сразу же спросил после приветствия:
- Со своей служанкой я могу делать всё, что мне хочется?
Тот ответил сначала недоумённым взглядом. Потом добавил:
- Конечно. Она - твоя собственность. - Затем пристально посмотрел в глаза Стаса и произнёс подозрительным голосом:
- А что ты с ней хочешь сделать?
- Отпустить. Хочу отпустить домой, в Болгарию.
Недоумённый взгляд снова появился на лице сына Бея.
- Отпустить? В Болгарию? А как она туда дойдёт? Отпустить можно собачку погулять. Она тебе надоела? - Медит ждал ответа.
- Я не думал об этом, как она дойдёт. Подумаю.
- Отпускай. Можешь отпускать. Если она согласна. И если не согласна - тоже. - Медит явно растроился. - Я выбрал её тебе из сотни других. Чтобы язык твой знала, чтобы не скучно тебе было. А он отпускает. Отпускай, ладно.
Оба молчали. Задумались.
- Ты безмерно страдал последнее время? - С иронией в голосе спросил Медит.
- А. - Махнул рукой Стась. - Всё болит. Особенно голова.
- Лечить надо тем, от чего болеешь?
- Хватит болеть. И лечиться. Выспаться надо. Посольский караван ещё не готов? Отправь меня куда-нибудь.
- Скоро будет готов. Потерпи немного. - Снова ирония в голосе сына Бея.
Зайдя по пути к своим товарищам, литвинам, которые валялись в тени гранатовых деревьев, Стась вернулся в свой дом. Рада ждала его, приготовив обед из отварной говядины с овощами. Он не стал ей сообщать новость о её свободе, решив не спешить. Он снова опускал глаза от её взгляда, что явно беспокоило её.
Что-то сломалось в его душе. Во всяком случае, ему так казалось. Он гнал от себя воспоминания об Амелии, ибо теперь они приводили его в отчаяние.
Он заснул в надежде, что сон будет глубоким и без сновидений, как это было последние три дня. Но сон пришёл. Быстрая Щара с красной водой. Амелия - на берегу, среди голубого льна. Он подходит к ней, опустив глаза. Он поднимает глаза и видит слёзы в её глазах.
Проснулся, выглянулв окно. Сумерки опустились на Бергам. "Утро уже? Или вечер? Сколько я спал? Наверно, вечер". - Размышлял он, соображая, у кого уточнить, и услышал тихий голос Рады за дверью:
- Вы уже проснулись?
- Ну, вот, уже хозяином не называет, и это славно, - Подумал Стась и прокричал:
- Да, входи.
Девушка вошла. Весь вид её выражал озабоченность и лёгкую тревогу.
- Рада, я попросил Медита, сына Бея, дать тебе свободу, и он согласился. - Торжественно произнёс Стась и увидел, как вздрогнула девушка. На лице её отразилось крайнее изумление и даже испуг. Затем она успокоилась и спросила с грустной улыбкой:
- Вы хотите от меня избавиться? Таким образом?
Теперь удивился Стась.
- Почему ты так решила? Ты же мечтала о свободе. Мечтала вернуться к своему брату. Ему десять лет.
Девушка обречённо усмехнулась. Затем, её лицо стало серьёзным и задумчивым.
- Я вернусь на Родину? Хорошо. Если Вы так хотите. Но как?
- На север и восток постоянно идут караваны. У тебя будет охранная грамота от Бея Карасы. Я дам турецкие монеты.
- Хорошо. - Снова произнесла Рада, всматриваясь куда-то вдаль.
Она не спешила уходить, в нерешительности переступая с ноги на ногу.
- Ты хочешь что-то спросить. - Сказал Стась. - Спрашивай.
- Это всё из за наложницы в гареме? Куда Вы ходили две ночи. Её Сивилла зовут.
Изумлённый Стась окинул Раду взглядом с ног до головы.
- Откуда ты знаешь про неё? - Спросил он, стараясь смягчить тон своего голоса. - Нет, она - не при чём. - У меня есть девушка в Литве. Я о ней постоянно думаю.
Рада лишь усмехнулась. Ничего не сказала. Молчание затянулось.
- Я могу отплатить тебе неизмеримо меньшим, чем ты заслуживаешь, - неожиданно для себя произнёс Стась ласковым голосом, и ему стало жарко от нахлынувшего волнения.
- Но мне ничего не надо. Я даже вижусь с Вами не так часто, чтобы за это на меня сердиться, - сказала девушка, пытаясь улыбнуться. Её красивые глаза наполнились слезами. - Мои чувства оскорбляют Вас? А я и не рассчитывала на взаимность. - Она закрыла лицо руками.
Стасу так захотелось обнять Раду и успокоить, что он уже сделал движение вперёд, но перед глазами вдруг неожиданно возник образ Амелии, и он остановился.
- Рада, ты сама решай - возвращаться тебе на Родину, или остаться здесь, - нежным голосом произнёс он.
Рада ушла. "Здесь главное - не спятить", - подумал Стась, и ему снова на ум пришла спасительная мысль - напиться. Но усилием воли он остановил себя. Вино не решит всех проблем, а лишь отложит их.
Через два дня Рада ушла. Ушла с попутным караваном на север, в Болгарию. Стась отдал ей почти все свои турецкие монеты - акче. Он сильно волновался, когда прощались. Старался не смотреть ей в глаза, был почтительным. Поцеловал её на прощание.
Дом казался пустым и чужим после ухода Рады. Стась выпил графин вина, но от этого печаль лишь усилилась. Вечером литвины ушли в гарем. Но Стась не пошёл, что крайне удивило его товарищей. Не пошёл он и в следующий раз, через три дня.
- Что-то случилось? - Спросил его Давгерд. - Сивилла даже не скрывает своего огорчения. От неё веет печалью. Я не понимаю тебя. И не только я.
- Она поймёт.
Наконец Медит объявил дату отправления посольства в Самарканд к Тамерлану. Караван должен был выйти из Бергама через два дня. Путь предстоял долгий и трудный.
- Наконец-то! - Вздохнул с облегчением Стась.
Но на следующий день рано утром, когда Стась ещё спал, к нему неожиданно ворвался Медит. Нервный, глубоко встревоженный взгляд говорил о том, что произошло что-то очень серьёзное и непредсказуемое.