- Кто это? - спросил Стась, стараясь, чтобы его голос звучал строже. Но девушке он добродушно кивнул головой.
Никто не ответил. Все прятали взгляд, улыбаясь.
- Не знаем. - Пожал плечами Давгерд, изображая удивление и восторг. - Когда мы пришли, она уже здесь сидела. Мы пришли, а она сидит!
Дружный вкрадчивый хохот, и Стась тоже не выдержал и засмеялся.
- Она - с гарема! - Сказал Давгерд. Гарем - ничейный!
- Почему ничейный? Так не бывает. Помните, как мы чуть ноги унесли в Ангоре, когда на гарем сына Султана смотрели?
- Она говорит, что их Бея убили османы. Часть гарема разбежалась... - Вступил в разговор взволнованный Ахмет. - Поговори с Медитом! Бей Аджлан обещал нас наградить?
- Ну вы даёте! - На какое-то время Стась задумался. - А что? Попробую.
В тот же вечер Стась отправился во дворец, к Медиту. Стража пропустила его без всяких разговоров. Сам Медит немного удивился столь позднему визиту.
- Что-то случилось? - С тревогой в голосе спросил он.
- Да нет, ничего, нигчего особенного. На отвлечённую тему поговорить хотел. Вино есть?
Служанки - наложницы, одетые в прозрачные длинные рубашки, напоминающие камизы, принесли вино. В слабом свете редких свечей, Стась невольно всматривался, есть ли ещё какая одежда у невольниц под камизой, вызывая у тех чуть смущённую улыбку в ответ. Видимо, это не ускользнуло от взора Медита. Во всяком случае, тот ехидно улыбнулся.
- Они меня боятся. - Сказал он с улыбкой.
- Кто? - Сделал вид, что удивился, Стась.
- Рабыни. Боятся взглянуть на тебя. И улыбнуться.
- Мне этого не надо.
- Понимаю. Конечно не надо. У тебя и свои служанки красивые. Сам выбирал. - Медит тихо и довольно засмеялся.
- Ты не понял. У меня есть... любимая, на Родине.
- Конечно не понял. - Медит снова ехидно улыбнулся. - Ты от моих служанок взгляда оторвать не можешь. А от своих этого не надо.
- А. - Стась махнул рукой. - Бесполезный разговор. Вам этого не понять. Ты лучше скажи, есть здесь гарем ничейный? Говорят, Бей какой-то погиб, а гарем его остался. Бесхозный.
- Конечно, не понять нам. Гаремом просто так интересуешься. От любопытства. Да? Есть такой гарем. Только гарем не может остаться бесхозным. Всегда хозяин найдётся. Отец хочет его продать кому-нибудь. За приличную сумму. А что, купить хочешь? Из любопытства, конечно. - Медит захихикал.
- Да я не себе. Товарищи попросили. Узнать. А почему ты его себе не возьмёшь? Гарем? У тебя же нет гарема. Почему?
- Я чту Коран! А по Корану можно иметь лишь 4 жены. - Голос сына Бея звучал торжественно. Остальных, невольниц, рабынь, наложниц можно завоевать в бою с неверными. Вот так. Но никто из правителей и их чиновников закон не соблюдают. А может у меня любовь? К своим четырём жёнам. - Теперь в голосе Медина чувствовалась ирония. - Ты слышал о гаремах Султана Баязида?
- Слышал немного.
- Хорошо, что немного. Там такое у него. - Во всём облике Медина сквозило отвращение. - Так тебе гарем нужен? Не для себя, конечно. - Сказал он через какое-то время. - Принимай нашу веру - получишь гарем. Отец уступит тебе этот гарем. Я так думаю. Ты заслужил.
- Нет, вера, как имя, раз и навсегда. Ты же свою веру не сменишь. Хотя, у нас - и имени два, и веры две. Христианская и языческая. Мы верны своим Литовским Богам!
- А гарем хочешь. Не для себя, конечно. Для товарищей. Кричите, что мы - варвары, а сами готовы жить по законам варваров.
- Нет. Отличие в том, что мы, мои товарищи, никогда против желания женщины не пойдут. Против нежелания тоже. Только по обоюдному согласию. - Произнёс Стась, сам удивляясь тому, что сказал, но свято веря в сказанное.
- Вот так! А кто тебе сказал, что мы идём против желания? Женщина в гареме может месяцами ждать внимания мужчины. Отсюда всякие... случаи. А вот с вами - вопрос. Вы единственную жену так замучаете, наверно, что ей проще - на небеса, да?
- Нет! Наши женщины такие... Бывает, мужчине и одной много!
Медин засмеялся. А следом - Стась.
- А это мысль. Возьми гарем себе, а... приходить туда будем мы, вернее, мои товарищи. Это больше для души.
Медит усмехался. На смуглом лице застыла улыбка.
- Я подумаю. Не всё так просто. Ты знаешь, что янычары не могут иметь жён. Янычары - бывшие христиане, с детства отданные в войска на воспитание. Но из вас делать янычар уже поздно. Может что и получится с гаремом. Но ничего не обещаю.
Прошло два дня. Медит молчал. Вечером литвины, товарищи Стаса, пошли взглянуть на тот самый гарем. Сам Стась тоже отправился с ними, из любопытства.
Подошли к трёхэтажному каменному зданию с башенками, обрамлённому широким двором с высокой деревянной изгородью и охранниками с внешней стороны. По двору прохаживались девушки, женщины,в основном, молодые и красивые. Большинство из них были одеты в широкие светлые шаровары до пояса и лёгкие накидки, прикрывающие грудь. Женщины постарше одеты были в длинные тёмные платья. В центре двора стоял воин во всём чёрном, с короткой бородой, с саблей за поясом и бердышём в руках на длинной рукояти. Евнух ревностно следил за девушками и первый заметил пришельцев. Он сделал несколько шагов в их сторону и стал махать рукой, явно намериваясь прогнать непрошенных гостей. Девушки же, наоборот, радостно загалдели, приветливо замахали руками, столпились у ограды.
Стась спросил у охранника, стоявшего у ограды двора:
- Можно нам подойти ближе? Мы только посмотрим.
Ахмет перевёл, но охранник ответил отказом.
- Скажи ему, что мне Медит разрешил, - сказал Стась, ничуть не сомневаясь, что так бы и было, если бы он спросил у Медита.
Ахмет снова перевёл, и на лице охранника появился испуг. Он закивал головой. Литвины вплотную подошли к деревянной изгороди, приветливо махая руками, улыбаясь и приветствуя радостными криками. Девушки столпились в нескольких шагах от ограды, с любопытством рассматривая необычных воинов, тоже улыбаясь и махая руками.
Одна из девушек, с тёмными пушистыми волосами, карими большими глазами и красивой фигурой, явно оценивающе рассматривала Стаса, снисходительно улыбаясь. Стась ответил ей тем же. Он устремил свой взгляд сначала на ноги, но ничего там не обнаружив, кроме шаровар, стал рассматривать красивый изгиб обнажённой талии. Затем поднял взгляд на грудь, резко выделявшуюся под тонкой накидкой. При этом он медленно покачал головой, приподнял брови и сложил губы в трубочку, как бы давая понять, что бывают и лучше. Поднял глаза выше и встретился с пронзительным и чуть презрительным взглядом девушки. Он немного приподнял руки, как бы извиняясь и, окончательно развеселившись, махнул незнакомке рукой - иди ко мне. Та изобразила радостное изумление на лице и повторила его жест - махнула рукой - сам иди сюда. Радость на лице Стаса сменилась огорчением, он пожал плечами - не могу. Девушка тоже пожала плечами - я тоже не могу.
Возвращались в радостном возбуждении. А на следующее утро пришёл Медим и сказал, что отец, Бей Аджлан, отдал ему бесхозный гарем. Ликованием встретили товарищи эту новость Стаса. Но были новости и другие. Османские войска Паши стягивались к южным границам бейлика Карасы. Их было не так много пока. Пока шла осада турками Константинополя, и каждый воин был на счету. На предложение Султана Аджлану послать свои войска под стены Константинополя, в помощь османам, Бей Карасы ответил очередным отказам, ссылаясь на угрозу с юга каких-то никому не подчиняющихся полчищ.