Спенсер откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
- Ещё в Норфилде, на самом деле. Она редко оттуда уезжает, но Боббингтон,
кажется, об этом забыл, - его спутники закивали.
- Я думал, избежание общения с нею было первым поводом посетить Боббингтона, -
протянул Уинфрит, не собираясь утверждать прямо.
- Нет-нет, спасаться от леди Рэйни. Она коллекционирует молодых мужчин, и я
сказал, что оказался под прицелом вдовы. Боббингтон и не моргнул, когда я сбежал от
неё. А что касается матери, ну, он всё понимает. Она требует номинальный визит
каждый раз, это позволяет ей быть счастливой, - Спенсер улыбнулся, отвлекаясь на
воспоминание о мисс Телфорд.
- Так как идёт охота?
Спенсеру потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что коллега не имеет в
виду мисс Телфорд.
- Пайболд наш человек, - заявил наконец-то он, не пытаясь скрыть отвращение. – И
его сын. Они могут прятаться от непогоды, но нет сомнений. Я видел высадку почти у
райтонского порога. Довольно опрятная работа, лошадь, повозка, двое мужчин – и
сильный английский дуб в качестве рычага, когда спускали ящики на скалы. Всё заняло
около четверти часа. Просто рутина. И наш источник и вправду был прав относительно
этого.
- Значит, время потрачено не зря, - Байбери продолжал смотреть в угасающий
камин. – Значит, они передают бренди.
- На самом деле, Пайболд не просто контрабандист, а ещё и предатель.
- Сознательный?
- Я видел отмеченные клетки. Смотрел на сидении, пока остальные устраивались.
Слишком очевидно.
- Думаю, что это дело следует продолжать в городе.
- Да, вы правы, Уинфрит.
- Спасибо, - Уинфрит заложил руки за шею. – Полагаю, вам понадобится помощник
на несколько дней или около того.
Спенсер улыбнулся.
- Разве иначе я пришёл бы?
Уинфрит рассмеялся.
- Нет, вы были бы с драгоценной мамой.
Спенсер деланно рассмеялся. Он с куда большим удовольствием наслаждался бы
вечером с мисс Терфорд… Обсуждал бы некоторых жуков, например.
Глава 7
В которой есть много свидетелей приездов и отъездов в
городском доме Ривзов.
Дом Ривзов в Майфайре был отнюдь не заброшен, и Джулиана думала об этом,
когда смотрела из окна на оживлённую улицу.
Высокий, узкий городской дом был впечатляюще белым, с множеством больших
окон и классических колонн, тянувшимся по всем трем этажам. Да и площадь казалась
одной из лучших в городе - центре огромного парка, где можно было спасаться в зелени
от тусклого, грязного города. И люди на набережной были либо представителями
дворянства, либо их прихвостнями.
Снование людей туда-сюда было интересным. Тем не менее, Джулиана не понимала,
как этот усатый господин, опирающийся о забор, волшебным образом превратится в
персонажа мистера Нортама. Понимание того, что он где-то там, в этой массе, всё ещё
удерживало Джулиану от скуки.
Джулиана вздохнула и опустила штору – она хотела спуститься вниз. Она не могла
бездельничать всё утро, желая пойти и увидеть город. Её ждал последний поход к
модистке в Мантэй-мейкер. Джулиана слишком устала от посещения продавцов обуви и
перчаток, не говоря уже о магазинах на Бонд-стрит и суматохе рынка. Она вновь
вздохнула и осмотрела комнату.
Вероятно, это была самая маленькая спальня, но зато на одного человека. Кэрри
делила комнату с Вивиан, и Джулиану никому не навязывали, но это, кажется,
удовлетворило обеих. Они подпитывали друг друга энергией и энтузиазмом. Все
забыли о хрупкости Вивиан. Джулиана избегала её всякий раз, как только могла, но это
было невозможным – она присоединялась к ним при каждом походе по магазинам.
Вероятно, это заговор с целью удержать её от прогулок по городу.
Вчера, уже на пятый день с момента их прибытия в город, Джулиана почти
скрылась из дома незамеченной. Тем не менее, непонятно откуда появился господин
Пайболд и предложил ей руку. Он сделал это щегольски, но Джулиана не искусилась.
Она вдруг поняла, что солнечная, тёплая погода не слишком благоприятна для
непринуждённой прогулки по парку. Слишком солнечно, слишком… тепло. Согласие
господина Пайболда, что ей и вправду стоит оставаться в помещении, убедило её в том,
что всех предупредили о том, как она любит блуждать. Придётся перехитрить их, чтобы
как-то добраться до Лиденхолл-стрит.
План Джулианы приобрести новый гардероб в Ламбхурсте и освободиться от
лондонских магазинов провалился. Прибыв на Купер-стрит, леди Пайболд попросила
Джулиану продемонстрировать её платья – и это превратилось в драму.
От на первый взгляд красивого серебристо-белого платья дама кричала в ужасе,
заявляя, что это монументальная катастрофа. Она лежала на кушетке, вцепившись
рукой в пышную грудь, и содрогалась в спазмах неверия. Она шептала, что не позволит
этому быть рядом с её драгоценным камешком, драгоценным потомством. Ничто
нельзя было сделать – Джулиана вынуждена купить новое или всё потерять.
Тётя Филиса подтверждала слова леди Пайболд без колебаний. Конечно, Джулиана
платила сама, и тётя думала только о том, как это отобразится на её семье. Джулиана
возражала не из-за того, сколько это стоило, а из-за времени. Но когда Джулиана
предположила, что платье можно переделать, прекрасная леди Пайболд начинала
причитать, что оно достойно только горничной или судомойки. Это было большим
преувеличением, как твердил голос разума Джулианы. Платье принялись
переделывать, ещё и очень поспешно.
Так начались бесконечные магазины. Мало того, что следовало слушать
величественный лепет о гирляндах и лентах, Джулиане ещё и пришлось пережить то,
что все её решения всё ещё не принимались во внимание, словно она - пустое место.
Старшие женщины смотрели на неё так, словно она не была способна на что-то
нормальное.
Джулиана хотела проинформировать обеих дам, что если она была способна
управлять поместьем такого размера и партнёрскими отношениями отца, а ещё своими
исследованиями, она была более чем способна определиться с количеством страусиных
перьев на своём головном уборе. Они были бы шокированы. И это могло бы дорогого
стоить.
Тем не менее, самое трудное в этих оживлённых днях заключалось не в платьях и
городской суете. Джулиана потеряла компанию мистера Нортама. Леди Пайболд
заявила, что они слишком заняты, чтобы до презентации принимать визитёров.
Джулиана ненавидела признание того, что они должны казаться непомерно занятыми.
С днями Джулиана поняла, что тётя Филиса примет всё, что скажет её светлость.
Женщина хорошо укоренилась в бомонде, может, только из-за древнего рода, но не
было сомнений, что её эксцентричные суждения и надменность были не только
терпимы, а и ценимы. Приветствия, приглашения на балы, мюзиклы и собрания,
телефонные карты прибывали в дом Ривзов в огромном количестве.
Было не удивительно, что когда Кэрри ворвалась в комнату Джулианы, чтобы
утащить её вниз, её слова оказались не слишком подходящими для утреннего
приветствия, а скорее демонстрировали некий триумф. Кэрри с гордостью заявила, что
после презентации женихи будут выстраиваться в самую настоящую длинную очередь.
- Леди Пайболд пригласила всех самых завидных холостяков! Казалось,
большинство даже не задумывалось над тем, чтобы побывать здесь… разве это не