На какое-то время профессор задумался, а затем внезапно спросил, не возникала ли у Олега мысль покинуть СССР и уехать за рубеж, где, как известно, молодому и талантливому ученому гораздо легче добиться больших успехов на поприще науки и хорошо зарабатывать.
Мы ждали этот вопрос и Олег, улыбнувшись, ответил:
– Как говорят у нас, «думать никогда не вредно». Я думал об этом постоянно, еще на последнем курсе института. Но Вы, знаете, что я сейчас работаю в закрытом институте. Имею допуск к секретным материалам. Мне, Слава Богу, разрешили приехать к вам на стажировку, а про отъезд на Запад я могу только мечтать. Меня никто не выпустит из страны.
Профессор несколько секунд внимательно смотрел в глаза Олегу, затем на меня, а потом произнес:
– Я советую Вам не возвращаться в Союз, а остаться в нашей стране. Если Вы примите такое решение, я помогу Вам. Вы будете обеспечены интересной работой, за которую будете получать большие деньги. У вас будет свой дом, машина, прислуга и многое другое.
Олег на некоторое время задумался, посмотрел на меня, а затем сказал:
– Мы дадим Вам ответ через несколько дней. Нам надо хорошо подумать. Спасибо Вам за это предложение. Мы благодарны Вам.
Когда мы уходили, профессор произнес:
– Если я быстро согласую все вопросы с руководством института и спецслужбами, Вы будете переведены в другой отдел или лабораторию, где займетесь настоящей работой.
В тот же день мы сообщили в Москву о беседе с профессором. Вечером дома мы, как артисты, громко обсуждали его предложение, делали вид, что сомневаемся, вспоминали родителей. Говорили о том, как они отнесутся к нашему решению остаться на Западе, а затем соглашались с предложением профессора. Мы не сомневались в том, что наш разговор будет записан и передан профессору.
Через день Олег дал профессору положительный ответ. Мы согласились остаться в стране.
Дорога от института до нашего коттеджа была короткая, и иногда после работы мы отказывались от машины и шли пешком. Знали, что за нами есть постоянный «хвост», так называемая «наружка», поэтому никаких разговоров о задании не вели.
Никто не мог дать гарантии, что наши беседы не прослушиваются даже на расстоянии.
Чтобы как-то отвлечься от всего, снять напряжение, мы заходили в небольшое уютное кафе выпить чашечку ароматного кофе, послушать музыку и даже немного потанцевать.
В свободные от работы дни ходили на центральную улицу города, где было много магазинов. Ничего не покупали, а просто ходили по магазинам, как на экскурсию, зная, что за нами постоянно следят.
Проходили дни, недели, а профессор молчал. Информации, которую ждал центр, у нас пока не было. Наконец профессор пригласил Олега к себе и сказал, что все вопросы решены и через некоторое время мы получим паспорта и гражданство их страны.
– Завтра в прессу будет передана информация о том, что Вы приняли решение остаться на Западе,– сказал профессор и продолжил,– Как только Вы получите паспорта, я переведу Вас на работу в лабораторию «К», где Вы будете заниматься очень интересной и ответственной работой. Вопрос Вашего перевода в лабораторию уже решен со всеми заинтересованными инстанциями. Поздравляю Вас!
Теперь нам стало понятно, кто принимает участие и, может быть, является ответственным разработчиком нового вида оружия. Мы радовались, что нам удалось выполнить наиболее сложную часть задания – проникнуть в лабораторию. Вечером за ужином мы позволили себе выпить по бокалу отличного вина.
Мне рассказывали потом, что через несколько дней в газетах «Правда» и «Известия» появились краткие сообщения о двух молодых ученых, сбежавших на Запад.
Мы прекрасно понимали, что спецслужбы страны не выпускают нас из поля зрения, поскольку Олег уже начал работать в лаборатории «К». Вход в лабораторию был невероятно сложным. Пронести туда что-либо или вынести из нее, не представлялось возможным.
Я уже говорила, что Олег обладал уникальной зрительной памятью. Стоило ему внимательно посмотреть, например, на какой-то чертеж, схему или расчеты, и он по памяти восстанавливал их через несколько часов. Он напоминал того немецкого разведчика, о котором когда-то школьником читал в книге.
Дома Олег по памяти восстанавливал все, что удавалось увидеть в лаборатории. Затем вся информация отправлялась в контору. Шифровкой и отправкой полученной информации занималась я. Процесс этот был сложным, но канал связи работал устойчиво. За довольно короткий промежуток времени мы отправили в Центр практически всю наиболее важную и ценную информацию, дававшую нашим специалистам возможность полностью восстановить весь технологический процесс создания нового вида оружия.