Ко мне подошёл большой бродячий пёс, улёгся рядом. Не люблю собак. В детстве меня укусила собака, и вот с тех пор это у меня… Я посмотрел на пса, и пёс понял, что я его не люблю. Он вилял хвостом, а встретился со мной взглядом — и хвост его замер, а взгляд стал настороженным.
— Жрать хочешь? — спрашиваю я.
Хвост чуть шевельнулся. Из кармана куртки я вялыми руками медленно достаю пачку печенья, раскрываю её и бросаю псу. Мне кажется, что печенье падает на землю несколько дней… Меня подташнивает…
…
На залитой солнечным светом поляне мы с Гунтой рисуем старый, замшелый сарай. Серые доски, ярко-зелёный мох, соломенная крыша… На этой поляне, окружённой высокими берёзами, много бабочек. Они залетатают в черноту дверного проёма и переливаются во тьме, мерцают яркими красками. Да, чернота нужна в этом мире, рисуя, я это понимаю… На темном фоне так красиво переливается всё яркое, светлое…
Мы рисуем, а наши глаза с Гунтой постоянно встречаются, и тогда на её губах появляется улыбка, улыбка-понимание.
Я закончил рисовать и лёг на траву. На мне только джинсы, так хорошо чувствовать спиной свежую, колкую траву. Высоко в голубом небе быстро летят пушистые белые облака, качаются верхушки берёз, но здесь, на лесной поляне, полное безветрие, неподвижный солнечный жар и тишина. Тяжёлый шмель пролетел мимо и упал на прогнувшийся под ним цветок…
Я закрыл глаза и почувствовал, как Гунта села рядом и положила руку мне на грудь.
— Не знаю, сколько у тебя будет в жизни женщин, — сказала она, — но одно знаю точно, все они хоть раз скажут — какой ты горячий!.. Что там в тебе кипит? Что?
Поведя головой, она откидывает назад светлые длинные волосы и ложится на мою протянутую на траве руку. Гунта смотрит мне прямо в глаза.
— Когда-нибудь ты будешь моим, — говорит она тихо. — Будешь. Вы, парни, слепые, вы фантазёры и безумцы… А когда вы с женщинами, то думаете не головой, а головкой своего… ну, ты понял. Так вот, я рассказываю о тебе… Была в твоей жизни любовь, первая и самая сильная. Но любовь эту отвергли… Над ней посмеялись… А куда же тебе было девать столько жара?… Ведь с этим жить невыносимо… Кому отдать? Но однажды тебя полюбила девушка, которая рисовала лучше всех… и ты решил отдать ей то, что оказалось ненужным для другой. Ты отдал ей то, что ей не предназначалось… У тебя много любви, и ты будешь её отдавать ещё долго-долго… пока она не кончится. А ведь нового огня в тебе нет… Но неизбежно придёт опустошение, ведь любовь, как озеро, она должна питаться подземными источниками, а иначе пересохнет.
— Как ты хорошо рассказываешь, — сказал я, глядя ей в глаза, — но только всё это я знаю.
— Зачем же ты так живёшь? — спросила Гунта грустно. — Разве ты забыл, что мы в ответе за тех, кого приручили?… Но, я знаю, ты просто следуешь своей природе. Я знаю тебя лучше всех, никто тебя так не знает. Я знаю тебя дольше всех. Помнишь, когда нам было по семь лет, мы встретились впервые в студии рисования. Я сидела рядом с тобой, а у меня не хватало акварельных красок… Ты заметил это и положил между нами свои краски, чтобы я могла их брать… Вот твоя природа — давать краски, которых нет у другого. Вот твой путь, очень красивый, но опасный… Кто-то может получить от тебя то, что предназначено не для него.
Она чуть помолчала и закрыла глаза. Казалось, она заснула на моей руке.
— А вдруг мы и вправду поженимся? — прошептала Гунта с закрытыми глазами, — мы поженимся, и я рожу тебе девочку… Ты же хочешь девочку, я это знаю. Потому ты и любишь свою Лолиту. Но мы не назовём свою дочь Лолитой… пускай обе они будут неповторимыми…. Но это будет когда-нибудь, не сейчас… Мне нужна любовь-озеро!.. А сейчас ты очень далеко, как вон те облака. Я твой серый кардинал. Я твой тайный сообщник. Многие ведь даже думают, что мы незнакомы, а ведь именно ко мне ты приходил всегда за советом. Помню, ты влюбился и пришёл за советом. Ты спросил: «Что мне делать?» Я ответила: «Делай, что хочешь, только не будь навязчивым». Я была неопытная, я была неправа, а ты зря меня послушал. А может, и не зря.
Гунта подняла руки к небу. Она улыбалась, жмурилась на солнце и словно пыталась поймать поднятыми руками летящие в небе облака…
…
Пёс заснул у моих ног, положив морду на передние лапы. Гунта, ты видишь меня сейчас? Я почему-то верю, что видишь… или как-то ещё чувствуешь… Мне всегда казалось, что солнце — это так красиво! А теперь я знаю, что солнце может быть страшным!.. Наступило то солнечное утро, когда я проснулся и, ещё не открывая глаз, услышал — Гунта пропала… нигде нет… одежду нашли у реки… Гунту ищут в реке… До меня не сразу дошло, что… ты утонула! А когда дошло…я умер.