Он, махнув рукой, резко повернулся и пошёл в темноту. Я стоял и дышал морским ветром.
А ночью здесь действительно было красиво. По бокам залива перемигивались маяки, в море светились огни нескольких кораблей. Но я решил идти домой. Приблизившись к тому месту, где натравили на меня собаку, услышал в темноте плач девушки.
— Милый! Хороший! Что же с тобой будет! — говорила она.
Я видел, что она сидит у воды и обнимает собаку. Ее спутника не было видно.
— Хороший! Хороший! Ты один любишь меня.
Она заметила меня и поднялась.
— Подожди, — сказала она мне.
Когда подошла, я в первый раз смог её разглядеть. Девушка была необычайно красива, но какой-то странной красотой. Или это не красота? Совершенно бледная, даже в полумраке это видно, и в глазах… Не знаю, что в них было. Какая-то пропасть была в её глазах. Она стояла рядом, лицо её было просто светлым ликом ангела, но при этом вся она была, как капля яда, от неё шёл холод.
— Послушай, — сказала девушка, как будто задыхаясь. — Меня выгнали из дома. Мне нужно найти другое жильё. Можно я на день или два оставлю у тебя вещи. Я не могу с ними ходить. Можно? Так получается, что у меня… больше никого и нет, кого я могу попросить об этом, — и она улыбнулась. — Я, когда гуляла с собакой, видела, где ты живёшь.
— Конечно, приноси, — ответил я.
— Я принесу утром.
А потом она присела и, обняв собаку посмотрела на меня.
— Это мой друг. Это мой единственный друг! — сказала она с улыбкой. — Он меня никогда не забудет.
Море днём
Тёплый, солнечный день. Я еду вдоль моря на велосипеде. На море волны, много загорающих людей, а у воды копошится голопузая ребятня. Когда к такому карапузу подхожу, он на миг отрывается от своего песочного замка и смотрит на меня своими большими глазами.
Я захожу в море, и плыву, поднимаясь на волнах, и тогда вижу пляж, залитый солнцем, а когда опускаюсь в провалы между волнами, тогда не вижу ничего, кроме неба и чаек. Совсем незаметно меня прибивает к мужчине и молодой женщине в воде. Она, закрыв глаза, обнимает его за шею, я сразу вижу, что они, как принято говорить, занимаются любовью. Я стараюсь отплыть от них подальше, но волны снова несут меня к ним.
Чуть позднее на берегу я снова вижу эту парочку выходящей из воды — её, пышнотелую, в голубом купальнике, и его, мускулистого, загорелого «мачо». Они тоже садятся на велосипеды и едут впереди меня. Но вот женщина увеличивает скорость и далеко отрывается от своего спутника. Минут через пять она подъезжает к полноватому мужчине, который её тепло целует, а она, наклонившись над детской коляской, что-то там подправляет. Мне становится понятно, что это муж и жена. А вскоре подъезжает и «друг» её мужа, с которым она «купалась» в море, и все они начинают играть в волейбол. Я оставляю эту «идиллическую картину» позади и отправляюсь дальше.
Вот на велосипеде едет девушка и разговаривает вслух. Но это не сумасшедшая. Просто она говорит по телефону, который прикреплён к её уху под волосами. Её майка вся в искусной имитации разрывов, кажется, что девушка только что вырвалась из рук маньяка.
Проезжает мимо на велосипедах группа иностранцев. На всех велосипедные защитные шлемы, налокотники, наколенники, велосипедные перчатки и очки. Я, лишённый всей этой амуниции, в своей майке и шортах похож на местного туземца, проезжающего мимо приезжих белых людей. Но мой велосипед с воздушным амортизатором в сто раз лучше, чем их велосипеды.
Атлетически сложенные парни делают пробежку вдоль моря. Глядя на них, не столь атлетически сложенные мужчины расправляют плечи и подтягивают животы. Но они быстро забывают об осанке и приобретают прежние очертания. Их и так любят.
А вот прямо в воде стоит лавка, на её спинке, поставив ноги на сиденье, заливаемое волнами, сидит девушка и плачет, глядя в море. А чуть поодаль гурьба малышей занята постройкой замков и тоннелей. Совершенно голые, только на девочках блестят бусики и серёжки, они заняты важными делами: носят в ведёрках воду из моря, кидаются мокрым песком, ищут янтарь среди ракушек, «плывут» по мелководью, перебирая руками по дну и шлёпая ногами по воде с отчаянными призывами, чтобы их мамы на берегу на них посмотрели. Выпятив загорелые животы, дети сосредоточенно лижут мороженое, кричат, смеются, плачут, отнимают что-то друг у друга и смотрят на меня огромными глазищами, когда я проезжаю мимо. Ко мне подбегает голый крошечный мальчуган.