— Ну, так тебе придется потерпеть на этот раз, — говорю я. — Потому что я пойду на концерт.
Теперь уже я в ее глазах просто скотина, а попробуй докажи ей что-нибудь, когда здесь все время вертится мамаша Росуэлл. И приходится отложить объяснение до тех пор, пока мы не поднимемся к себе, чтобы лечь спать.
— Мне неприятно, когда ты так огрызаешься, — говорит Ингрид, стаскивая с себя джемпер и встряхивая головой, чтобы волосы легли на место.
— А мне неприятно, когда мне кто-то указывает, что я должен и чего не должен делать. Я вообще не понимаю, что это в последнее время на тебя нашло, Ингрид. Ты повторяешь все за своей старухой как попугай.
— Я бы попросила тебя отзываться о ней повежливей.
— Ладно, ты, вероятно, все-таки поняла, кого я имею в виду.
— Ты должен хоть немного оказывать ей уважение, Вик. Как-никак мы живем в ее доме.
— А то я этого не чувствую!
Она разделась и ложится в постель.
— Значит, ты намерен пойти на этот конверт?
— Да, намерен.
— И тебе непременно нужно поднять из-за этого целый скандал?
— Мне? — Я стою перед ней в сорочке и кальсонах и тычу указательным пальцем себе в грудь. — Мне нужно поднять скандал? Твоя мамаша ни за что ни про что обрушилась на меня, ты пальцем не шевельнула, чтобы меня защитить, а теперь говоришь, что это я хочу поднять скандал! И все потому, что ты сама предпочитаешь сидеть дома и смотреть тот чертов телевизор.
— Христа ради, не ори так. Ей слышно каждое слово.
— А мне наплевать, что ей слышно, — говорю я нарочно еще громче.
Раздается стук в дверь, и я слышу голос мамаши Росуэлл:
— У тебя все в порядке, Ингрид?
— Да, мамочка.
Я выключаю, свет и ложусь в постель.
— Какого черта она это спросила? Может, думает, что я тебя избиваю?
Она уже юркнула под одеяло и не находит даже нужным отвечать мне. Теперь она уснет, а мы так ни до чего и не договорились. Утром мы проснемся, и все начнется сначала. А во мне все кипит, и я долго не могу прийти в себя.
Однажды в магазине раздается телефонный звонок: мне звонит Джимми.
— Угадай, кто заходил к нам в контору на днях, — говорит он. — Старина Конрой.
— А мне казалось, он куда-то уехал.
— Его семья живёт в Бредфорде, а он сейчас не работает и надумал перебраться в Австралию. Перед отъездом хочет собрать ребят.
Мы болтаем о том о сем (посетителей в магазине нет), и Джимми говорит, что они думают пойти к «Лорду Нельсону» выпить — это ресторан на Бредфордском шоссе — и не хочу ли я присоединиться к ним. Решили скинуться по десять шиллингов с носа, забраться туда пораньше и сидеть, пока хватит денег. Я говорю, что еще не знаю, как у меня сложатся в этот вечер дела, но, так или иначе сообщу ему.
После той ссоры я уже знаю, что никуда не пойду, но рассказываю об этом предложении Ингрид, просто чтобы поставить ее в известность, какие мне приходится приносить жертвы ради сохранения покоя и мира.
— А мне всегда казалось, что ты недолюбливаешь этого Конроя, — говорит она.
— Под конец мы с ним очень даже сошлись. А кстати, ведь и товарищей повидать не вредно.
— Вы будете там выпивать?
— А что же ещё можно там делать?
— Ты сказал ему, что придешь?
— Нет. Я постарался отвертеться. Ты же знаешь, что твоя мамаша облысеет в одну ночь, стоит мне только заикнуться о чем-нибудь таком.
Она смотрит на меня кротко и вроде как растерянно даже.
— Ах, Вик, я не хочу, чтобы ты думал, будто ты теперь уже не можешь никуда пойти без меня.
— Хорошо, если бы ты, между прочим, сообщила об этом своей мамаше, — говорю. — Если я решу пойти, так пойду, и ни ты, ни твоя мамаша не можете мне помешать. Но прежде всего я хочу покоя, и, поскольку я вынужден жить здесь, с вами, мне придется от этой встречи отказаться.
Разговор происходит в спальне — единственной комнате, где мы можем потолковать с глазу на глаз при условии, что будем говорит вполголоса.
— И все же должен тебе прямо сказать, — говорю я,— что совсем не представлял себе, когда на тебе женился, какая у меня будет сволочная жизнь.
— Может быть, ты перестанешь сквернословить?
— Сквернословить?
— Да, сквернословить. Ты последнее время так привык сквернословить, что даже не замечаешь, какие слова говоришь. Раньше этого не было.