В семь часов Мьюриэль выглядела настолько лучше, что, как мне показалось, она переменила настроение. Я спросил ее: «Вы не возражаете, если я пойду пообедать?» Она сказала, что не возражает. Через полчаса я вернулся, и она только что умерла. Я знаю, что она хотела облегчить мою задачу.
Сестры объявили, что она умерла, но когда я вошел в комнату, глаза Мьюрьель были открыты, внутривенный насос все еще работал, и все остальное было подключено, как будто она была еще жива. Сестрам трудно далась ее смерть.
Позже тем же вечером мне сказали, что одна из сестер звонила администратору и пожаловалась, что я, возможно, убил пациентку морфином. Администратор не стал меня вызывать, поскольку он был не врач. Таким образом дело дошло до медицинского руководителя персонала, который был в гостях.
На следующий день руководитель персонала, хорошо меня знавший, вызвал меня, и я объяснил ему, что случилось. Но что меня неприятно поразило, так это неспособность сестер войти в эту комнату. Они увидели бы, как прекрасны были последние часы Мьюрьель. Эти часы были даром любви, который помог жить дальше тем, кто это видел. Одна недавно умершая пациентка оставила мне записку: «Благодарю вас за любовь. Я могу взять ее с собой». Она исцеляла меня и свою семью, и всех, кто с ней общался.
Эту любовь, происходящую от завершаемой в мире жизни прекрасно выразила в своем стихотворении Джульет Берч, теперь студентка колледжа Сент Джон. Оно было написано у постели ее отца, умершего через два дня.
Сидя с папой
Человеком, который был и есть мой отец
Его затрудненное, ритмическое дыхание
Его худая фигура теперь
Я держу его теплую руку и
В этой комнате мир
Здесь совсем нет
страха
в этой комнате.Это
мирное место, чтобы умереть.
Я
наконец
не боюсь держать руку человека, который
был так силен.
Медитация
комната, в которую
трудно войти,
но как-то
тяжело уйти.
Он открыл глаза.
Он здесь
но что происходит внутри его?
Перерыв в метрономе дыхания
Я слушаю внимательно.
И затем ритм
подобно усталым часам
возвращается.
Я спрашиваю себя
не плачет ли он
внутри. Неужели он совсем
не испуган?
Я меньше беспокоюсь –
потому что я смотрю и вижу
теперь руку, которую он держит
мою.
Контраст между естественной, мирной смертью, и смертью, искусственно продолженной и лишенной достоинства, выразила в аналогичном стихотворении Джоан Нит Джордж.
Бабушка, Когда твой ребенок Умирал
Бабушка, когда твой ребенок умирал
горячий рядом с тобой
в твоей узкой кровати,
его тяжелое дыхание не давало
тебе покоя
и разбудило тебя когда
он вздохнул
и перестал дышать.
Ты держала его до горького рассвета
и утром
одела его, причесала его волосы,
ты лила слезы, но ты не плакала
пока наконец он не лег
среди диких ирисов в землю
душа его непостижимо ушла к Богу. Аминь.
Но бабушка, когда мой ребенок умирал
сладостный Иисус, он умирал трудно.
Мотор рядом
с его стерильной кроватью
стонал, шипел и жужжал
когда он пел о своей боли –
низкими нотами и высокими нотами
медленной чредой
проскальзывавшей через облако лекарства.
Мои слезы, напрасные,
медленно капали
как глюкоза или кровь
из бутылочки.
И когда он умер
мои глаза были сухи
и боги в белых халатах
отвернулись.
Новый смысл жизни и смерти
Рассказывают историю о двух бизнесменах, которые ехали на важное заседание. Каждый из них должен был получить там $50 000, свободных от налогов, но они должны были приехать туда через час. По пути у обоих лопнули шины. Первый бизнесмен вылез из машины, заглянул в багажник, но там не было домкрата. Он посмотрел на часы, увидел, что должен быть на месте через десять минут, и с ним тут же случился сердечный приступ. Второй бизнесмен, заглянул в багажник и тоже увидел, что там не было домкрата. Он встал возле машины. Другая машина остановилась, ему помогли сменить шину и он приехал вовремя.
Я разделяю представление Юнга о синхронизме, или осмысленном совпадении. Я полагаю, что случайности очень редки. После одной из моих бесед мужчина протянул мне карточку, на которой было написано: «Совпадение – это анонимность, избранная Богом». Если жизнь идет в разладе сама с собой, то события, как можно подумать, сговариваются, чтобы все шло как можно хуже, но таким же образом они удивительно содействуют вам, когда вы начинаете счастливое время. Не стоит взбираться по лестнице успеха, чтобы добравшись до верху, обнаружить, что вы приставили лестницу не к той стене. Если вы начинаете жить своей собственной жизнью, рискуете делать то, что вы в самом деле хотите делать, то все оказывается «как нарочно» на своем месте в свое время. Даже дверь лифта начинает открываться, когда вы подходите.