Сейчас есть слишком много врачей, перешедших от благожелательного обмана к грубой честности, что тоже причиняет больше зла, чем добра. Недавно я получил душераздирающее письмо от жены пациента, где говорилось, что ее муж не придет ко мне на повторный прием, потому что он совершил самоубийство.
"Это случилось через два дня после того, как ему сказали – с самой беззаботной грубостью – что он никогда уже не будет играть в теннис, управлять лодкой, и никогда не пойдет больше на работу, а это были вещи, которые он любил, особенно первые две.
Он все время самым невинным образом верил в своих врачей – не в то, что они могут его вылечить, а в то, что они делают все наилучшим образом. Но они делали это не лучшим образом, особенно его онколог".
Гораздо лучше признать, что положение серьезно, но напомнить пациенту, что в действительности нет "неизлечимых" болезней, от которых кто-нибудь бы не выздоровел, даже на пороге смерти.
Если врач может внушить некоторую надежду, то процесс исцеления иногда начинается даже до лечения. Я вспоминаю одного из моих пациентов, которой радиолог сказал, что лекарство на нее хорошо действуют, потому что снимок ее кости резко улучшился. Она ответила: "Если вы посмотрите в мое расписание, вы увидите, что я еще не начала химиотерапию. Это, должно быть, тот доктор с сияющей головой".
Доктор Александра Ливайн, онколог из Калифорнии, получила недавно грант на изучение психологических аспектов рака. Она запросила его после подобного же переживания. Человек с обширной лимфомой был приведен к ней в кабинет. Его жена настаивала на этом визите, перед тем как отправиться в Германию за "чудесным" лечением, которое он хотел попробовать. Когда доктор Ливайн увидела ужас в его глазах, она целый час попросту успокаивала и ободряла его. Когда он вернулся через неделю, его опухоли уменьшились наполовину. Она сказала: "Я хотела бы начать ваше лечение неделю назад". На что он ответил: "Вы это и сделали".
Надежда возникает главным образом в результате доверия пациента к врачу. Эта связь устанавливается многими способами. Некоторые из важнейших очевидны – это сострадание, доступность, готовность доставить информацию. Именно по этой причине столь важны визиты хирургического персонала до операции. Они не только помогают пациенту в ходе хирургии, но также ускоряют выздоровление. Доктор Герберт Бенсон описывает в своей книге "Психофизический эффект" опыт группы доктора Лоренса Экберта в Гарварде, где пациентов вечером перед операцией навещал анестезиолог, и где они получали также другие объяснения и ободрения. По сравнению с контрольной группой пациентов, не получавших такой подготовки, они нуждались лишь в половине обезболивающих средств. Кроме, того, они выписывались из больницы в среднем больше чем на два с половиной дня раньше, чем пациенты контрольной группы.
Огромным преимуществом является также чувство юмора. Много раз случалось, что когда я был в кабинете с "умирающим" пациентом, мы оба смеялись. За дверью другие члены персонала часто думают, что мы отрицаем действительность. Но мы попросту живы, а потому способны смеяться. Персонал больницы должен понять, что люди не делятся "живущих" и "умирающих". Они либо живы, либо мертвы. А пока они живы, с ними надо соответственно обращаться. Слово "терминальный" я считаю ужасно вредным. Оно означает, что мы начали обращаться с этим человеком, как будто он уже умер. Как показали исследования, врачи и сестры не так скоро отвечают на звонки пациента "терминальной " комнаты, как на звонки кого-нибудь не обозначенного этим словом. Слово это означает не столько физическое состояние, сколько состояние ума, и оно выключает эмпатию персонала и его способность проявлять в полной мере свою заботу. Вдобавок, оно напоминает им об их собственной смертности.
Важно также, чтобы пациенты знали, что они могут выражать раздражение против своих врачей, не нарушая отношений с ними. Как я часто слышал, люди жалуются на своих врачей с просьбой не говорить им об этом, потому что опасаются возмездия. Невысказанное раздражение травмирует пациента, его должны разделить другие, чтобы установить лечебную обстановку. Как убога должна быть связь пациента с врачом, если он полагает, что врач не ответит на критику на профессиональном уровне. Я счастлив, когда пациенты выражают мне свое раздражение, потому что это значит, что они чувствуют себя в безопасности со мной, что у нас хорошие отношения, и что они ведут себя как люди, желающие выжить.