Недавно я говорил с Вивиан, последовательницей Христианской Науки10, которая рассказала, что она пыталась излечиться с помощью молитвы от тяжелой инфекции мочевого пузыря, но безуспешно. В конце концов она не могла больше выдержать боль и пришла в кабинет скорой помощи. Как она сказала, молодой неопытный врач выписал ей лекарство, полностью снявший ее симптомы в двадцать четыре часа. Этот эпизод переменил ее мнение, и она почувствовала, что лекарства тоже происходят от бога, и что их надо использовать наряду с нашими внутренними целебными способностями.
Конечно, я пытаюсь убедить пациентов не тратить очень много времени и денег на что-нибудь, что я считаю неэффективным, но в том, что касается положительных верований, я пытаюсь их поддержать. Все, что восстанавливает надежду – благотворно. Как показывают исследования, денежные расходы и дальние путешествия в самом деле улучшают состояние пациента. У них есть сильное стремление сказать: "Я получил это за мои деньги". Более того, усилия свидетельствуют о высоком уровне мотивации. Такой пациент непременно будет прислушиваться к совету врача и следовать ему. Я обычно говорил пациентам, чтобы они посылали мне свои рисунки и звонили мне, пока я не осознал, как важно их желание приехать. Один человек из Монтаны с раком поджелудочной железы приехал ко мне с трехмесячным прогнозом жизни. Но потом он прожил восемнадцать месяцев благодаря своей надежде. Точно так же, готовность в чем-то уступить поможет пациенту принять убеждения врача и доставит реальные шансы успеха медицинскому лечению. Если пациенты не верят в систему врача, они будут сознательно сопротивляться лечению, не принимая лекарства – или бессознательно. В любом случае лечение будет нарушено.
Способность врача отождествиться с пациентом объясняет, почему лучшими врачами бывают часто те, кто сам перенес серьезную болезнь. Во время нашего обучения мы приучаемся не испытывать эмпатии к больному, как предполагается, для снятия психического напряжения. Вся наша терминология подчеркивает разделение врача и пациента. Больничный регистратор, вместо того, чтобы сказать "сердечный приступ", говорит "код 5". Но эмоциональное расстояние травмирует обе стороны. Мы отстраняемся как раз тогда, когда пациенты больше всего нуждаются в нас. Сестры знают, как трудно найти врача, когда пациент умирает. Все наше воспитание побуждает нас представлять себя как волшебных механиков-чудотворцев. Когда мы не можем починить поломку, мы уползаем зализывать наши раны, ощущая свое поражение.
Расстояние также развивает у врачей чувство неуязвимости: "Болеют всегда другие люди, но не я". Когда я говорю аудитории студентов-медиков: "Почти все люди умирают", они смеются; но когда я говорю это аудитории врачей, наступает гробовое молчание. Мы умеем лучше всех это отрицать. Доктор Гордон Деккерт, главный психиатр медицинского центра Университета Оклахомы, выразил это словами "Врачи обычно в точности знают, чтó они думают и во что верят, но они редко касаются того, чтó они чувствуют".
Недавнее исследование, предпринятое Ассоциацией Американских Медицинских Колледжей, пришло к выводу, что технологическая специализация изгоняет "утонченное внимание к человеческим потребностям", существенное для главной цели врача – облегчения страданий. Возглавлявший это исследование доктор Стивен Маллер сказал, что главная задача медицинских факультетов – найти способы, побуждающие это внимание, которому следует учить главным образом примером.
Напротив, молчаливый идеал, внушаемый в колледже, это медицинский махизм11 – представление о сверхъестественно твердом враче, способном с невозмутимым видом справляться со всеми трудностями. Можно допустить страх перед экзаменом, но признаться в страхе болезни и смерти считается признаком слабости.
Конечно, после окончания факультета мы, врачи, отрицаем наше огорчение по поводу неудачи пациента, наше раздражение по поводу его сопротивления и даже нашу радость по поводу его выздоровления. Мы обычно очень добросовестны в нашей работе, но часто неспособны расслабляться, играть и восстанавливать силы. Вследствие этого мы упускаем из виду всевозможные сигналы, предупреждающие нас о нашем собственном состоянии здоровья. Неудивительно, что частота самоубийства, наркомании и преждевременной смерти у нас намного выше среднего. Если вы дадите кому-нибудь из нас самолет и лицензию пилота, спросите потом специалиста о величине страховки. Доктор думает: "Что мне за дело до этой бури. У меня назначено заседание. Крушения бывают с другими, но не со мной".