И Дейдре, которую мачеха всю жизнь держала в черном теле, не доходя до членовредительства только потому, что рассчитывала в один прекрасный день ее выгодно продать, вполне устраивало то, что о ней судят лишь по внешним данным.
Дейдре взрослела с мыслью о том, что рано или поздно Брукхейвен выйдет из траура и появится в светском обществе. И, когда он будет готов к новому браку, она окажется рядом. И все те бесконечные недели, пока Фиби считалась его невестой, Дейдре ни разу не поддалась панике. Она ждала своего часа, и этот час настал.
Главное – не упустить момент. Дейдре собиралась апеллировать прежде всего к его логике, хотя на одну только логику рассчитывать было глупо. В дело пойдут и манеры, и обходительность, и внешние данные. Насчет последнего Дейдре волновалась меньше всего. Флиртовать она научилась мастерски! Дейдре томно прикоснулась к оторочке лифа и вдруг скользнула пальцами вниз, одновременно глубоко вдохнув, словно ей вдруг перестало хватать воздуха. Движение было отработано до автоматизма, и производимый результат ни разу ее не разочаровал. Этот трюк действовал безотказно на мужчин всех возрастов.
Дейдре усмехнулась про себя: уроки ненавистной Тессы не прошли даром. Но, как бы там ни было, она должна добиться того, чтобы Брукхейвен ее выслушал, а всякий знает: ничто так надежно не удерживает внимание мужчины, как выразительное декольте.
За спиной ее открылась дверь. Пора…
Дейдре грациозно обернулась, сделала неглубокий, но выразительный вдох и с любезной улыбкой сказала:
– Милорд, я…
Брукхейвен задержался на пороге. Он оставался в тени, тогда как Дейдре стояла на свету. Она не случайно выбрала именно эту позицию, выгодно подчеркивающую красоту ее золотистых волос, но отчего-то ею вдруг овладели дурные предчувствия.
Это не тот мужчина, кем можно играть. Этот мужчина может быть по-настоящему опасным, если рассердится.
Дейдре охватили сомнения. Правильно ли она поступает? Пять лет назад в дорожной аварии при загадочных обстоятельствах погибла ужасной смертью первая жена маркиза Брукхейвена. Словно выброшенная за ненадобностью кукла она лежала в пыли. В то время никто ни словом не обмолвился о том, что виновником ее гибели мог быть собственный муж. Но, возможно, все молчали лишь потому, что не осмеливались высказать свои подозрения вслух?
Этот мужчина обладал и влиянием, и властью. Разве что время ему не подвластно…
Но он вошел, и время пошло вспять.
Дейдре вдруг с поразительной отчетливостью увидела себя сидящей в церкви этим утром. Она смотрела на Брукхейвена, стоящего у алтаря вместе с Фиби. Фиби повторяла за священником клятвы так тихо, что Дейдре, как ни старалась, не могла расслышать ни слова. Боль была невыносимо острой, слезы обиды жгли глаза Дейдре, и лишь неимоверным усилием воли она заставила себя не заплакать.
И вдруг в церковь вбежал лорд Марбрук, грязный, с горящим взглядом, с темными кругами вокруг глаз, и принялся умолять Фиби одуматься… И тогда вдруг стало ясно, что бракосочетание не состоится, что маркиз не женится на Фиби.
И Дейдре почувствовала, что громадный груз свалился с ее души. И поняла, что судьба подарила ей шанс, который она не имела права упустить.
Маркизу Брукхейвену суждено принадлежать ей, Дейдре.
Глава 2
Видит Бог, она была красива. Колдеру каким-то образом удавалось не поддаваться ее чарам с тех пор, как он обручился с Фиби, которая, разумеется, тоже была весьма недурна собой, хотя привлекательность Фиби не была главным фактором, когда Колдер принял решение жениться на ней.
Фиби, безусловно, была девушкой хорошенькой, но Дейдре Кантор такое определение подходило меньше всего. Она была бессовестно красива: волосы цвета золота, глаза как сапфиры, молочно-белая кожа и на редкость правильные черты лица, не говоря уже о фигуре, сводящей с ума любого мужчину.
Красота не в лице, а в поступках. Колдер не мог не согласиться с этой поговоркой, ибо наглядный пример был у него перед глазами. Мачеха Дейдре, вероломная гадюка, была красавицей, и что с того?
Тем не менее, несмотря на то что Колдер никогда пристально к Дейдре не приглядывался – для него она была лишь родственницей его невесты и не сказать, чтобы очень желанной гостьей в его доме, рассматривая ее сейчас, он вдруг подумал о том, что в ней, пожалуй, есть что-то помимо внешности. Не мешало бы копнуть поглубже и узнать, что там у нее внутри.
Отчего-то эта мысль увела его в ту сторону, куда двигаться не следовало бы. Колдер вдруг представил, что познает ее в библейском смысле этого слова. И ему вдруг сделалось неловко за себя. Воображать скабрезности, глядя на девицу, во всех смыслах достойную, неприлично.