Обернувшись, от неожиданности даже выругаться не сообразила.
Кажется, в этот раз я превзошла сама себя. Я бросила в озеро не папину любимую удочку.
Я бросила туда собственного босса.
Упс! И что в таких ситуациях обычно принято делать?
Наверное, помощь предлагать.
- Никита Викторович, а вы плавать умеете? – поинтересовалась заботливо.
- Жень, ты издеваешься? – судя по всему, босс плавать умел. А еще, кажется, он был абсолютно не рад тому, что внезапно оказался в воде.
- Нет, пытаюсь помочь, вообще-то! – главное – сохранять невозмутимость и пытаться донести мысль.
- Да ты уже помогла. – фыркнул шеф и, развернувшись, поплыл к берегу.
Ну, не очень-то и хотелось. Я ему даже спасительную удочку протянуть могла бы, но на нет, как говорится, и удочки нет.
Кстати, о последней. Кажется, клевать перестало. Ну вот, сейчас еще и папа подключится.
Однако папе вдруг стало не до рыбалки. В принципе, логично. Сложно продолжать мирное застолье, когда твой обожаемый почти что сын вместо того, чтобы вернуться по пристани в беседку, выходит из озера.
Выходит и зачем-то начинает… раздеваться?
- Никита! Что случилось?! – вид у папы – как будто начало зомби апокалипсиса увидел.
- Да ничего, поскользнулся. – равнодушно отвечает босс и с тоской смотрит на мокрые насквозь штаны.
- Да что ты смотришь на них? – стоп, а мама-то тут откуда взялась?
Блин, у них сирена, что ли сработала?
«Внимание! Всем постам! Никитушка пострадал! Спасать сейчас же!»
- А что с ними делать? – босс, кажется, после экстремального купания еще в себя не пришел.
- Снимать, конечно же. Ты что, почки себе отморозить хочешь?! – мама настроена настолько решительно, что лучше с ней не спорить. Не отдашь штаны по-хорошему – возьмет с боем.
Никита Викторович это отлично знает, сколько раз после летних сборов в институте он к нам приезжал, однако раздеваться не спешит. Но мама-то похлеще танка, приближается стремительно.
Тут-то и приходится боссу расстаться с еще одним предметом одежды.
Меня происходящее вышибает из колеи настолько, что я даже удочку из рук выпустить не додумываюсь. Стою себе на берегу, кое-как преодолев пристань, а удочку сжимаю. Папа, наверное, потом еще долго про испорченную леску бормотать будет.
Но какая уж там удочка с леской, когда в нескольких метрах от меня стоит Никита Викторович в одних боксерах и протягивает маме спортивные штаны, которые родительница тут же проворно забирает. Конечно, не приведи бог, шеф их назад нацепить подумает!
А фигура у него, кстати, отменная. То есть, блин, не так. Она у него вообще есть.
Как бы вам объяснить? Я начальника за объект мужского пола никогда и не воспринимала. Так, одетый сын папиных друзей, а тут… А тут он и раздетым бывает…
И пока я ловлю себя на удивлении, боссу, конечно же, приходит в голову обернуться. Ровно за секунду до того, как я решаю отвести взгляд.
Теперь Никита Викторович с интересом смотрит на меня, а я… А я что? Я удочку держу!
- Ну что ты стоишь? – это мама меня спасает, перетягивая внимание шефа на себя. – Заболеть хочешь? Давай быстро в номер!
Боссу дважды повторять не надо. Приняв от моей заботливой родительницы полотенце, мужчина, не забыв бросить на меня прощальный взгляд в стиле: «Если хоть одна живая душа узнает о том, что здесь произошло, клянусь священной морковкой и целительной силой свеклы, тебе не жить!», направляется в сторону жилых корпусов.
Да уж, мы не успели провести здесь еще нескольких часов, а этот папин день рождения по степени своей упоротости уже норовит переплюнуть тот, когда дядя Сережа, сослуживец отца, решил научить меня стрелять из ружья.
Кстати, с охотой отношения у меня складываются примерно также успешно, как и с рыбалкой.
Глава 2
Мои родители – золотые люди. Люблю их всей душой, но вот иногда…
- Жень, ну что ты выделываешься? – мама смотрит с неодобрением.
- Я не выделываюсь!
Нет, на самом деле, именно это я и делаю. Сами молодцы, придумали, конечно, тоже…
- Доча, ну ты же видела, какая у Никиты сумка маленькая была. Откуда там запасная одежда? – папин тон, в отличие от маминого – сплошной сахар с ноткой грусти. Знает же, на что давить.
Мало того, что я рыбалку испортила, так еще и Никиту Викторовича искупала. Не специально, конечно, только что это теперь меняет?
Верно, ничего.
- Давай, милая, пока ты сходишь, мы как раз переоденемся и пойдем на ужин. – видя, как я колеблюсь, мама тоже переходит на ласковый тон.
Тоже мне, плохой и хороший полицейский.