— Только на том основании, что там валялась ее фотография?
— Не только поэтому. Мы нашли несессер из крокодиловой кожи, ценный экземпляр с шлифованными стеклами и позолоченными замками. Вам известна эта вещь?
— Никогда ее не видел!
— Так я и думал. Речь идет о подарке Ахенваля. Между прочим, фотография не валялась, а была вставлена в серебряную рамку. Это должно что-то значить, или вы не согласны, господин Фройдберг?
Фройдберг не ответил. Он бросил фотографию на стол, встал и подошел к окну.
Задумчиво глядя на его одинокую фигуру у окна, Фрайтаг продолжал:
— Когда вы вернулись из своей последней поездки в Конго, господин Фройдберг?
— Три дня назад.
Три дня… Фрайтаг тут же подумал о тридцати свежих розах, стоявших в ателье Осси Шмерля в напольной вазе. Последнее рандеву могло состояться не раньше, чем три дня назад. Скорее даже позже, судя по состоянию цветов.
— Еще один вопрос, господин Фройдберг. Где вы были сегодня ночью в половине третьего?
— Сегодня ночью? А что?
— Ахенваль был убит в половине третьего. Вот что.
— Я был в квартире Хайнца Цирша. С семи часов вчерашнего вечера до половины девятого сегодняшнего утра. Господин Цирш может подтвердить.
— Но ведь вы могли незаметно покинуть квартиру и вернуться. А он мог этого не увидеть. Это возможно?
Фройдберг отошел от окна и, выпрямившись, встал у письменного стола.
— Я не убивал Ахенваля, господин комиссар. Уже просто потому, что этим ничего бы не изменил. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.
— Сколько вы еще пробудете в Мюнхене? — спросил Фрайтаг.
— Точно не могу сказать. — Фройдберг поклонился и быстро направился к дверям.
А Фрайтаг снял телефонную трубку и попросил соединить его с доктором Вуншманом, руководителем технической службы.
— Алло, доктор, что нового в деле Ахенваля?
— Есть кое-что.
— Меня интересует чемодан из крокодиловой кожи. Нам нужны отпечатки пальцев… Или парочка волос на расческе… Как с этим?
— Все есть. Только немного потерпите, Фрайтаг. Но вас кое-что еще должно заинтересовать.
— Что именно?
— Туфли Ахенваля. Лестницы в его доме покрыты коврами, и квартира на третьем этаже. Ахенваль никак не мог принести на своей обуви столько грязи, если бы пользовался лестницей. Большая часть грязи осталась бы на коврах. А на его подошвах тонны грязи, извести и цементного раствора. Где он так извозился? Он мог попасть в квартиру единственным путем, а именно через…
— Стройку? — тут же перебил его Фрайтаг. — Вы полагаете, что сегодня ночью Ахенваль забрался на свой балкон через строительные леса соседней стройки?
— Другого варианта нет.
— Есть следы?
— Парочка превосходных. Это отпечатки туфель Ахенваля, они очень хорошо видны на балконе. Он шел на цыпочках. Сначала через раздвижную дверь в комнату, потом вдруг резко развернулся и пошел в переднюю. Там и разыгралась последняя битва.
— А следов убийцы нет?
— Странно, но нет. Только следы Ахенваля. Если убийца проник с балкона, значит, там он и снял свою обувь. По-другому быть никак не могло.
— Почему же, черт возьми, Ахенваль лез в свою квартиру через балкон?
— Это ваша задача, дорогой Фрайтаг. Может быть, он думал, что застанет врасплох свою жену? А может, просто потерял ключ… Я считаю, что вы сумеете разгрызть этот твердый орешек…
Тут появился ухмыляющийся Дундалек, размахивавший листком бумаги.
— Наш Осси был-таки на стройке, господин комиссар. Его видела Рената Брюль. Судя по ее описанию, это мог быть только Осси Шмерль.
— Что? Еще один на стройке? Господи всевышний, сегодня там было прямо как на главпочтамте. — Фрайтаг взял листок у Дундалека и внимательно прочитал показания Ренаты Брюль. — Она видела его без пятнадцати два, если это правда. Как раз то время, когда Этта ушла из дома и направилась в отель.
— Да… перед этим она говорила по телефону с Романом Кайзером. Потом сразу ушла, и Шмерль знал, что путь свободен. Теперь ясно, что Осси Шмерль…
— Прикончил курицу, несущую золотые яйца? — ухмыльнулся Фрайтаг. — Лично я очень сомневаюсь.
— Но ведь он был на стройке!
— Да, но когда? Без пятнадцати два.
— Вы полагаете, что потом он ушел в «Бонбоньерку»? Зачем же он вообще туда забирался?
— Вот в этом мы и должны разобраться. Тогда, пожалуй, станет ясно, зачем понадобилось Ахенвалю в половине третьего тайком пробираться тем же путем в свою квартиру.
— Ахенвалю? Он тоже был на стройке?
— И, может быть, еще один… Но об этом поговорим по дороге. Вперед, Дундалек, поскакали.