Они сидели вчетвером в фойе отеля и пили кофе. Рут разломила шоколад на дольки.
— Бери, Этта… Ты же почти ничего не ела.
Но Этта рассеянно помешивала свой кофе и даже не посмотрела на нее.
— Ты же знаешь, Рут, я не люблю его.
— Спасибо, я тоже не хочу, — холодно произнес Виктор. — Я курю.
Рут удивленно подняла брови.
— Вижу, у вас с Эттой одинаковые потребности.
— А какие у Этты потребности?
— Нельзя иметь все на свете. Чем скромнее желания, тем счастливее человек…
За обедом Рут выпила довольно много красного вина, и сейчас находилась в странном взвинченном настроении. Несмотря на это, она успела рассказать о своей встрече с Харальдом Фройдбергом.
— Все-таки Роман прав, это не Харальд. Харальд, определенно, ни о чем не знал, иначе он не вернулся бы.
Вдруг Роман легко коснулся руки Этты.
— Не будь такой убитой, скоро все кончится. Теперь уже недолго, — прошептал он.
— Что недолго?
— Да вся эта неразбериха… Начинается последняя глава. Скоро конец.
— Конец, — беззвучно повторила Этта. — Спрашивается только, какой?.. Как это все кончится, Роман?
— С тобой ничего не произойдет, Этта, верь мне. Ты уже заплатила большую цену… И ни за что. Но на этот раз платить будут те, кто виноват.
— Почему вы говорите во множественном числе? Разве был не один? — удивился Виктор.
— И убитый может быть виноватым… — неопределенно проговорил Роман.
У Виктора при этих словах появилось чувство, что Роман знает куда больше, чем говорит.
Рут неожиданно вскочила с места. Ее черные глаза блестели, а нижняя губа гневно дрожала.
— Не знаю, что на тебя сегодня нашло, Роман. Твоя болтовня не имеет смысла. Я знаю, что вы хотите успокоить Этту, но от слов легче не станет!
Роман многозначительно посмотрел на нее.
— Этте не грозит никакая опасность… Она никого не убивала.
— Даже если никого не убивала. Разве ты никогда не слышал о судебных ошибках?
— В этом случае не будет судебной ошибки, дитя мое…
Их разговор прервал неожиданный вой сирены, и все тут же повернулись к окну. К отелю подъехали два полицейских автомобиля.
Виктор заметил, что в глазах Рут вспыхнуло нечто похожее на триумф, а Роман побледнел. Он обнял Этту, как бы желая ее защитить.
— Спокойствие, Этта… Только спокойствие.
Из автомобиля вышли трое полицейских, впереди шагал комиссар Фрайтаг с непроницаемым выражением лица.
— Можно мне поговорить с вами, госпожа Ахенваль?
При этих словах Этта закрыла лицо руками, а Виктор возбужденно спросил:
— Это что, арест? Тогда я должен привлечь адвоката.
Фрайтаг холодно посмотрел на него.
— Мы еще не дошли до этого, доктор Брюль. Об аресте никто ни слова не сказал.
— Разрешите мне сопровождать мою кузину, господин комиссар, — обратился к Фрайтагу Роман.
— Нет никакой необходимости, молодой человек. Мы никуда не уходим из гостиницы… Оставайтесь все на своих местах. Позже я поговорю с каждым из вас.
Этта встала и на несгибающихся ногах последовала за комиссаром в холл.
Они сели за стол у окна, при этом Фрайтаг не спускал с Этты глаз.
— У нас есть новые показания, госпожа Ахенваль. Показания, которые противоречат вашим. Утверждают, что вы находились в своей квартире в то время, когда в субботу после обеда туда пришла госпожа Фройдберг. Вы пришли не тогда, когда она уже была мертва, вы ждали ее там.
— Кто это утверждает? Это ложь! Я ведь ушла отсюда в пять часов.
— Когда вы ушли, меня не интересует. Главное, что вы были в квартире до госпожи Фройдберг.
— Но я там не была. Иначе бы знала, кто…
— Действительно, тогда вы должны были знать, кто ее убил. Вот и утверждают, что вы это очень хорошо знаете. Согласно показаниям, которыми мы располагаем, вы ждали госпожу Фройдберг в своей квартире. Вы включили музыку и стояли за дверью. А когда госпожа Фройдберг позвонила снизу, вы нажали на кнопку, открывающую входную дверь и одновременно открыли дверь квартиры. Она начала подниматься по лестнице, а вы ей крикнули: «Входите, я лежу в постели». Госпожа Фройдберг и вошла, ничего не подозревая. А когда закрыла за собой дверь, вы ее ударили.
— Я? Ударила?
— Именно так. Что вы на это скажете?
— Если это не злостная ложь, тогда какая-то ошибка… Мой голос никто не мог услышать… Меня не было в квартире, когда пришла госпожа Фройдберг. Я ее не впускала и не говорила, что лежу в постели. И я не стояла за дверью.
— Но кто-то же стоял.
— Это была не я! — в отчаянии крикнула Этта и вдруг выпрямилась. — Может быть, это тот, кто дал такие показания?