— Ты не замерзла? — спросил он.
Она повернулась. Лунный свет мерцал в его глазах. Он был одет в темно-серый костюм с черным галстуком. Натали вообразила, как прислоняется к этим широким и сильным плечам, целует его лицо и говорит, что любит его. Но она знала, что не сделает этого. Все и так уже слишком сложно.
— Немного, но мне все равно здесь нравится. Я люблю прогулки.
— Как насчет чего-нибудь согревающего? Неподалеку есть кофейный бар для гурманов.
— Звучит заманчиво.
Они шли рядом в тишине, не касаясь друг друга, а через десять минут уже сидели на одинокой, обращенной к воде скамье, потягивая капуччино. Напиток Зака был без кофеина, но Натали осталась верной своей привычке, своему вечернему принятию кофеина. Она попробовала взбитые сливки, налитые сверху кофе, затем облизнула губы, смакуя сладость.
Зак заметил это.
— Я запутался.
— В чем?
— В своей работе. — Он сделал паузу, чтобы сделать глоток, и встретился с ней взглядом. — Возможно, я должен подать в отставку.
— И сдать свой значок?
— Я потеряю его так или иначе.
— Но что будет, если ты все же не подашь в отставку? Что, если они решат оставить тебя на службе? Я понимаю, что ты больше не будешь частью Центра, но ты останешься полицейским.
Порыв ветра растрепал его волосы.
— Я знаю, но после того, что случилось, было бы лучше начать все сначала.
Сердце Натали пропустило тревожный удар.
Она не могла не вспомнить об инспекторе, который оставил службу, чтобы жениться на свидетельнице.
— Начать сначала?
Он кивнул.
— Новую карьеру. Я квалифицированный специалист и могу работать консультантом по безопасности.
Я мог бы открыть собственную фирму.
— В Спокане? — Она придвинулась поближе, и ее воображение понеслось вскачь. Если бы он ушел из Центра, то стал бы свободным и мог бы остаться с нею, в ее жизни. Конечно, если он будет уволен, то тоже станет свободным, но уйти самому и быть уволенным — это далеко не одно и то же.
— Возможно, ты мог бы открыть фирму в Керд'Ален? — Она обнадеживающе улыбнулась. — У нас обоих были бы здесь свои фирмы. Ты ведь знаешь, после учебы я собираюсь вплотную заняться магазином.
Он погладил ее по щеке, проводя подушечкой большого пальца по ее коже. Какое знакомое движение, движение, которого она жаждала.
— Я не остался бы здесь, Натали.
— Куда бы ты поехал? — спросила она, когда он отвел руку.
— Я не уверен. Возможно, назад в Иллинойс.
Она поглядела на воду. Внезапно озеро показалось мрачным и зловещим.
— А как же твоя мать?
— Я бы взял ее с собой. Нашел бы там хороший частный санаторий. К тому же именно там она встретила моего отца, там вырастила меня.
— Ты говоришь так, будто действительно собираешься сделать это, Зак.
— Я пока не знаю. — Он вздохнул. — Пока не решил.
— Ты бы хотел поддерживать со мной связь? Хотя бы звонить время от времени? — Она пристально смотрела ему в глаза и молилась, надеясь на положительный ответ.
— Не думаю, что это хорошая идея. — Он убрал прядь волос с ее лба. Телефонные звонки? Слишком мало для нее. — Гораздо лучше, если бы мы двигались вперед, не оглядываясь назад.
Натали взяла пластиковый стаканчик с кофе и прижала его к груди. Зак хочет начать новую жизнь без нее, думала она. Он хочет исключить ее из своей жизни.
А почему нет? Она свидетельница, которая запятнала его значок, сломала его карьеру в Центре, вынудила его переоценить свою жизнь.
— Я понимаю, — кивнула Натали.
— Независимо от того, что я решу, я останусь с тобой, пока ты не будешь готова к сотрудничеству с новым инспектором. — Голос Зака был по-прежнему низким и нежным. — Я буду ждать, пока ты не избавишься от своих кошмаров. Пока не получишь помощь, в которой нуждаешься.
Я нуждаюсь в тебе, думала Натали. Нуждаюсь в своем защитнике. Пожилая пара приблизилась к ним, затем остановилась полюбоваться на озеро. Зак и Натали затихли.
Муж обнял жену за талию, а та положила голову ему на плечо.
Интересно, как давно они женаты, скольких детей вырастили, сколькими внуками могут похвастаться? размышляла Натали.
Но самое интересное: какие чувства испытываешь, когда стареешь с кем-то? Например, с Заком. С мужчиной, которого она любит.
В четверг утром Зак отвез Натали на прием к психиатру, а потом они вернулись к ней домой. И теперь, расположились в гостиной, перекусывали. Натали молча ела бутерброд с ветчиной и сыром. Она не сказала ни слова о своей часовой беседе с врачом. Зак лишь знал, что через неделю ей снова надо будет к нему поехать.
Натали не очень хорошо выглядела. Бледная, под глазами залегли голубые тени. Зак потягивал апельсиновый сок, задаваясь вопросом, должен ли он расспросить ее о беседе с доктором. Прежде инспектор сам справлялся с каждым аспектом жизни своего подопечного свидетеля, даже если это были психологические дилеммы. Посылать кого-то из них к врачу-психиатру не входило в Программу. Времена изменились, думал Зак. Но, слава богу, свидетели все еще боролись.
Натали села на стул напротив дивана, растерянная, молчаливая.
— С тобой все хорошо? — спросил он.
Она оторвала глаза от бутерброда.
— Я ей не все рассказала.
— Ты не рассказала доктору о своих кошмарах?
Она покрутила салфетку на коленях.
— Не полностью. Мне не хотелось рассказывать ей подробности об убийстве.
— Но ты рассказала полиции, ФБР.
— Нет, я не рассказала. Не все рассказала.
Зак кивнул. Придерживать информацию до поры до времени — в этом не было чего-то необычного. Преступники и свидетели могли использовать ее позже, чтобы выторговать себе более приемлемые условия.
Но Натали не была преступником, идущим на махинации для получения льгот. Ее молчание диктовалось чем-то другим.
— Ты можешь рассказать все врачу в следующий раз.
— Может быть, мне сначала попрактиковаться на тебе? — Натали положила бутерброд на кофейный столик. — Так ведь лучше?
— Конечно.
Он понял, что она набиралась храбрости, чтобы заработать доверие своего доктора. Ведь врач была незнакома Натали. И для Зака, представителя Центра, с которым свидетельница спала и которого считала своим другом.
— Ты можешь рассказывать мне обо всем, о чем хочешь.
Натали умудрилась усесться на стуле, подвернув под себя ноги. Она помолчала немного, а потом стала рассказывать:
— В тот уик-энд я планировала уехать. У Дэвида был домик для отдыха за городом, и я попросила, чтобы он взял меня туда. Провести немного времени вместе на природе — что может быть лучше. — Натали пошевелила соломинкой в бокале с апельсиновым соком. — Дом стоял на большой поляне, полностью окруженной лесом.
Зак знал, где произошло убийство, но понял, что Натали необходимо рассказать все с самого начала.
— В первый же день нашего приезда появился один из его партнеров. Кевин Петере. Было очевидно, что Дэвид попросил его приехать туда, чтобы проработать сделку.
— Перевозка наркотиков?
— Да. Но тогда я этого не знала. Я не участвовала в бизнесе Дэвида. — Она медленно потягивала сок. — Конечно, мне было очень неприятно, что Дэвид фактически прервал наш уик-энд, но я попробовала не обращать на это внимания. Мужчины уединились в рабочем кабинете, а я была на кухне, готовя любимое блюдо Дэвида — шоколадные пирожные с орехами. Мы планировали позже устроить пикник.
Зак наблюдал за ней, ожидая дальнейшего рассказа. Он явственно видел страх в ее глазах.
— И тут они начали спорить, огрызаясь друг на друга. Я слышала, как они повысили голоса. Но я оставалась на кухне. Я не имела права вмешиваться.
— И ты продолжала готовить ореховые пирожные?
— Да. Я уже собралась ставить их в духовку. Она помолчала и тяжело вздохнула. — И тут раздался выстрел. Я сразу поняла, что это выстрел. Я уронила пирожные и бросилась к Дэвиду. Я думала, что в него выстрелил Кевин.
— Но ты ошиблась.
— Да. Стрелял Дэвид. — Она сжимала чашку трясущимися руками. — Кевин был на полу, и там была… была кровь… Дэвид выстрелил Кевину в затылок.