Девушка отпрянула, коря себя за несдержанность, когда Стефано поднялся, в два шага оказавшись рядом, его лицо внезапно помрачнело. Он оттянул ворот ее футболки и осмотрел плечо. Ева попыталась отмахнуться от его руки, но выругалась.
— Черт побери! — рявкнул он, свирепо глядя на Фурио. — Ты, нахрен, вывернул ей плечо. Ева, тебе нужно расслабиться.
— Нет, не надо, — в ужасе пролепетала она. Он собирается вправить ей вывих? Трогать ее руку? Ту, которая и так огнем горит? — Можешь просто убить меня?
Стефано проигнорировал ее и махнул Алесио.
— Держи ее. Здесь и здесь. Крепко, — добавил он, указав на талию и здоровое плечо.
— Пожалуйста, Стефано, — ей было плевать, что она умоляла, — просто оставь. Это...
Они проигнорировали ее просьбы, и Алесио сделал, как ему велели, держал крепко, пока Стефано взял за запястье и вывернул руку в странное положение.
— Черт, хватит, Стефано! — закричала она, захлебываясь от боли.
— Не отключайся, — пробормотал он, обхватил плечо и сдвинул его, прежде чем медленно вернуть руку на место. Ева взвыла от тошнотворного хлопка и как только подумала, что сейчас потеряет сознание, почувствовала внезапное облегчение.
— Встало на место? — спросил он.
Ева моргнула.
— Да, — выдохнула девушка. Первый нормальный вдох с момента, как она очнулась. Неуверенно взглянула на его удовлетворенное лицо. — Спасибо. Это... Боже, мне намного лучше.
Алесио отпустил ее и молча отошел, пока брат Габриэля снова подсунул под спину подушку.
Ева подозрительно нахмурилась.
— Откуда ты знал, что надо делать?
Стефано одарил ее насмешливым взглядом.
— Большинство из нас знает пару вещей, как оказать первую помощь в полевых условиях. Мне уже дважды приходилось это делать. Случай был немного другой, но результат тот же. Облегчение. Тебе стоит приложить к плечу лед, как только появится такая возможность.
Они серьезно сейчас это обсуждают? Должна ли она сделать это до или после того, как он убьет ее?
— Непременно, — буркнула она. — Обязательно попрошу святого Петра дать мне лед, как только окажусь перед воротами рая.
Подняв руку, Стефано осторожно провел пальцем по ушибленной щеке и покачал головой. Ева отпрянула от чужого и совершенно нежеланного прикосновения.
— Я искренне сожалею о случившемся, Ева. — Он опустил руку и вернулся на стул.
Ева попыталась осмыслить такой неожиданный поворот. Это не тот Стефано, которого описывал Габриэль во время рассказа о своей жизни. Ева медленно спустила ноги на пол и выпрямилась, чтобы не чувствовать себя такой уязвимой.
Она дочь Василия Тарасова, черт побери, и не может показать слабость перед этими бандитами.
Прочистив пересохшее горло, Ева спросила:
— Что ты имел в виду, когда сказал «пока мы ждем»? Ждем что?
— Габриэля. — Она подняла брови и округлила глаза. — Что? Не думала, что он придет за тобой? Ты его не знаешь? Парень пойдет на все ради защиты тех, кто ему дорог. Почему, как ты думаешь, он не убрал меня? — Он указал на нее пальцем. — У меня сложилось впечатление, что Габриэль соберет целую армию, чтобы добраться до тебя.
Погодите. Что?
— Такое ощущение, что ты уважаешь его за это. — Слабо. Но Ева не знала, что еще сказать.
— Так и есть.
— Но при этом ненавидишь его.
Стефано опустил взгляд на колени, но Ева успела заметить вспышку смущения в глубине его глаз.
— Возможно. Возможно, нет.
— Не знаю, как это понимать.
Стефано повернулся и знаком указал Фурио и Алесио на дверь.
Фурио встал, недовольный, что его попросили уйти.
— Ты, нахрен, серьезно?
Выражение лица Стефано изменилось, и Ева увидела, каким пугающим он мог стать, если ему перечить.
— Я сказал.
Насупившись, Фурио вышел в открытую Алесио дверь. Алесио последовал за ним.
— Теперь ты собираешься меня убить? — поинтересовалась Ева, чтобы заполнить повисшую в комнате тишину.
— Нет.
— Собираешься объяснить, что подразумевал под «Возможно, да, возможно, нет»?
Уголок рта Стефано дрогнул от ее настойчивости.
— Ты так же допрашивала моего брата?
Тоска по Габриэлю сдавила горло.
— Временами.
Стефано замолчал, и Ева попыталась собраться. Он хотел что-то сказать ей, но сам себя остановил. Прямые вопросы не сработают, поэтому Ева попробовала другую тактику. Решила сделать разговор более личным.
Она мысленно вернулась к одному из уроков Калеба по самообороне.
«Похитители видят в жертве объект, а не живого человека. Поэтому, если тебя когда-нибудь похитят, делай все, чтобы выставить себя личностью, показать свои чувства. Кем-то с прошлым, семьей. Воплощением жизни. Есть надежда, что это отсрочит, а может, и предотвратит планы этих ублюдков».