— Перестань. Ты же не хочешь испортить мне макияж. Серьезно, Калеб хотя бы выяснил, почему эти люди были в его квартире?
Ева пожала плечами.
— Он написал вчера вечером, что ничего не нашел. Если бы он что-нибудь узнал сегодня, то наверняка дал бы знать. Я все равно ему написала. Ответа нет.
Ника нахмурилась.
— Ответит. Поверить не могу в то, что вчера произошло. Еще и на благотворительном вечере твоей мамы. Ева, мне так жаль. — Они продвинулись по очереди. — Если бы я смогла пойти с тобой, этого бы, возможно, не случилось.
Если бы Ника пошла с ней, может, Габриэль тоже бы не случился. В грудь ударило чувство вины от облегчения, что у подруги были другие планы.
— А вы чем вчера занимались?
Лицо Ники закрылось, она не встречалась взглядом с Евой.
— О, ах, мы ходили в кино. Это была, э… премьера какого-то боевика. — Ева кивнула, проглотив объяснение. — Знаешь, что? — сказала она, быстро меняя тему, пока Ева не успела спросить, был ли там, по крайней мере, Джейсон Стэтхем или кто-то еще такой же сексуальный. — Уверена, человек в машине всего лишь искал место для парковки и так совпало, что ехал за тобой. Засмотрелся на твое аппетитное тело, — добавила она с озорной улыбкой и игриво подмигнула, напомнив Еве ту Нику, которой та была до появления Кевина.
— Поверить не могу, что ты купила это мне, — проворчала Ева, оглядев сверкающую серебристо-синюю тряпицу. — То есть, оно прекрасно, но его почти нет. Ты знаешь, что я не ношу подобные вещи. Чувствую себя выскочкой. Повезло, что я слишком люблю тебя, чтобы спалить его и ранить этим твои чувства.
— Шутишь? Ты выглядишь безукоризненно, как я и думала. Калеб надрал бы нам задницы, если бы увидел. Мне за то, что купила, а тебе за то, что надела. Как он?
— Хорошо, но скучает по тебе. Говорит, что не понимает, почему ты не поедешь в Нью-Йорк и не начнешь все с начала. — Ева внимательно наблюдала, но наткнулась лишь на отсутствующий взгляд.
— Не начинай, Ева. — Тема была временно закрыта.
Они добрались до входа и, показав чрезмерно агрессивным вышибалам документы, вошли в клуб. Несмотря на воскресенье, народу было полно. Еве понадобилась минута, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению. Она последовала за Никой, направившейся в конец бара, по пути осматривая простой черно-серый декор. Басы играли так, что сбивали с ритма сердце. Внутри были высокие столики для тех, кто предпочитал стоять, и обычные столы со стульями для желающих посидеть. У дальней стены на возвышении находились п-образные кабины, а когда светомузыка на танцполе замелькала по помещению, Ева с удивлением обнаружила, что все стены голые. Очевидно, кто бы ни создавали дизайн этого места, они считали, что посетители будут достаточным украшением. Они оказались правы.
Заказав напитки, девушки отошли в сторону, и им посчастливилось: три пьяные посетительницы немногим старше оставили маленький круглый столик. Подруги кинулись к нему.
— Итак, кроме твоих новых поклонников, как ты? — продолжила Ника.
Ева удивилась, что смогла улыбнуться на это.
— А как ты?
— Ты первая, — настаивала Ника.
— Но тогда мы никогда не доберемся до тебя, — засмеялась Ева.
— У меня ничего нового, Ева. — Она отпила «Мохито». — Все так же... просто так же. Ты, должно быть, скучаешь по маме, особенно сейчас, дома, когда вокруг ее вещи. Как твое ОКР[3]?
— Ника!
— Что? Мы все знаем, что оно у тебя есть. Ну, или частично.
Под всеми имелись в виду Ника и Калеб. Они обсуждали склонность Евы... поправлять... вещи? Раздраженно, она вспомнила, как проснулась сегодня утром, посмотрела на свои пижамные шорты и майку и переоделась, потому что они выглядели помятыми.
Потому что она в них спала.
Но Ева так поступала только тогда, когда нервничала или была на эмоциях. Как кто-то может обвинить ее после смерти мамы?
— Справляюсь. Я с ума схожу, скучая по маме, но думаю, мне становится лучше. — Ева сделала глоток «Космополитен». — Эм, кстати, — добавила она с нервным смешком. — Я кое-кого встретила прошлым вечером.
Ника отвлеклась от разглядывания танцпола и повернула голову к Еве.
— Что значит, ты кое-кого встретила? Ты имела в виду... кое-кого? — Ее изумрудные глаза излучали любопытство.
Ева кивнула, представляя Габриэля.
— Ника... — Она заколебалась, не уверенная, как вообще описать человека, который заставил ее желать покончить с двадцатью четырьмя годами целомудрия. — Он очень, очень даже кое-кто.
Ева оторвала взгляд от своих сведенных вместе пальцев и удивилась, заметив на лице подруги заинтересованную улыбку.
— Наконец-то. — Девушке показалось, что Ника произнесла это до того, как спросить более громко: — Кто он?
— Ну, на самом деле он владелец «Кроун Джевел» — отеля, где вчера проводился благотворительный вечер.
— Я знаю «Кроун Джевел». Каждый в Сиэтле знает этот отель. Святое дерьмо!
Ева засмеялась.
— Серьезно.
— Как тебе удалось с ним познакомиться?
Она посвятила Нику, как сначала увидела Габриэля в Нью-Йорке, а потом снова вчера вечером. Когда Ева добралась до части, в которой Габриэль помешал нападению, то могла сказать, что Ника мгновенно влюбилась в него.
— Хороший человек, — уверенно сказала та. — И ты впервые увидела его в Нью-Йорке? Так значит это судьба! Как романтично! Поверить не могу, что наконец настало твое время. Думала, этого никогда не случится. Я так рада за тебя, дорогая. Боже, если кто-то и достоин счастья или хотя бы просто хорошо покувыркаться в постели, так это ты.
Она глотнула из стакана.
— Почему? — Могла ли Ника знать, какой одинокой Ева была раньше?
— Потому что кроме мамы, ну, и меня с Калебом, конечно же, у тебя в жизни никого больше не было, чтобы заботиться так, как ты этого заслуживаешь.
— Каждый заслуживает, чтобы его любили, Ника. Только то, что я не выросла в большой семье и не имела тонны друзей, не означает, что я была лишена чего-то. У меня было достаточно.
До этого момента...
— Ох, я знаю. Я не имела в виду, что тебе не хватало чего-то. Разве что кроме отца. Просто ты такой прекрасный человек. Чертовски веселая и красивая. Ты щедрая, и с тобой очень легко просто общаться...
— Секундочку, — вмешалась Ева, прерывая смущающий поток слов, похлопав по руке Нику. Обручального кольца не было. Интересно. Она наклонила голову и наморщила лоб. — Если я такая замечательная, то почему ты сбежала и вышла замуж за кого-то еще?
Ника прищурилась, и Ева не смогла долго сдерживать смех, чтобы шутка сработала.
— Тьфу. Ты все такая же дурочка, я уже говорила это?
Ева рассмеялась ещё сильнее.
— Прости, ничего не могу с этим поделать.
— Лузер, — пробормотала Ника, снова поворачиваясь к танцполу.
Потом Ева поделилась новостями о новой работе и получила ожидаемые восторженные поздравления... пока не упомянула о переезде обратно в Нью-Йорк.
— Да ладно, Ева! Ты же только вернулась домой! — Паника на лице подруги больно ударила в грудь.
— Знаю, но это прекрасная возможность. Почему бы тебе не поехать со мной? — взмолилась она, отставив свой пустой стакан. — Забей на все здесь. И я, и Калеб, мы оба знаем, хоть ты и не признаешься, у тебя тут дела идут неважно. Поговори со мной, Ника. Пожалуйста.
Глаза подруги забегали по залу, словно откуда-нибудь на них выскочит бугимен.
— Не могу. Хотя и очень сильно хочу все рассказать тебе. — Она покачала головой, ее тревога была осязаемой. — Не могу. Просто знай, что я последую за тобой в Нью-Йорк, как только смогу. А теперь, пожалуйста, не спрашивай больше о моем браке, потому что я не могу рассказать тебе. Просто не могу. Ни тебе, ни Калебу. — Ее рука тряслась, когда она подняла стакан и осушила содержимое. Ее взгляд и просьба наполнили Еву ужасом.
Какого черта происходит с Никой и Кевином?
— Прошу тебя, пообещай, что больше не поднимешь эту тему. Обещай мне, — подчеркнула Ника.
— Ладно, ладно. — Несмотря на то, что девушка этого не хотела, она пообещала. — Больше не давлю. Обещаю. Просто... если я могу как-нибудь помочь... Ты знаешь, я рядом.